Читать «Когда погаснет лампада» онлайн - страница 96

— Пойми, Вениамин, она очень приятный человек, Рахиль Ефимовна, но я ведь работаю с утра до вечера — это раз. И два: хотел бы я, чтобы это случилось не сейчас, а двадцать лет назад…

— Что вы такое говорите, Зиновий Клементьевич?

Нет, он ошибся, связавшись с Рахилью Фейгиной. Когда почти пятидесятилетний человек совершает такой шаг, он должен правильно взвесить свои силы.

Эпштейн продолжает тихим, потухшим голосом. Возможно, не надо было бросать Марию Абрамовну — это тоже была печальная ошибка. Человеку в его возрасте тяжело отвыкать от налаженного семейного распорядка, от привычного образа жизни. Мария Абрамовна очень заботливая женщина, в этом она видит свое главное назначение. Тут, у Рахили, он не получает такой заботы. Напротив, Рахиль требует заботы о себе…

Они приближаются к станции метро. Со стороны Павелецкого вокзала снова доносятся голоса паровозов; их перекличка вливается в музыку городской ночи.

— Не навещал ли ты в последнее время Марию Абрамовну? — спрашивает Эпштейн.

— Навещал два-три раза в течение зимы.

— Зайди к ней, пожалуйста, — просит Зиновий Клементьевич.

Они прощаются, и Вениамин идет к эскалатору. Но не проходит и секунды, как он слышит, что его зовут по имени. Это Эпштейн торопится договорить недоговоренное. Залитые светом люстр, стоят они в роскошном вестибюле метро, и Вениамин видит, что в собеседнике произошла какая-то перемена. Да-да, у Эпштейна вид человека, который наконец-то принял долго вымучиваемое решение.

— Зайди к ней, Вениамин! — повторяет он решительным тоном руководителя, отдающего короткий выверенный приказ. — Зайди к ней, черт побери!

Глаза его и горят, и просят. Ни слова больше не добавляет Эпштейн к сказанному, но эта не произнесенная добавка ясно слышится в его голосе.

— Зайди к ней, — так звучит эта отчаянная просьба, — зайди и спроси, не согласится ли она простить меня. Узнай, не сможем ли мы вместе исправить мою ошибку…

И снова прощаются они. Вениамин спускается на эскалаторе и думает о том, как запутанна жизнь.

Как запутанна она! Вот взять хоть Соломона. Вдруг налетела на него эта катастрофа, эта чистая платоническая любовь, полная поэзии, видений и прочих подобных глупостей. И вот снова стоит он перед зеркалом, причесывается и прихорашивается, лицо его сияет, и счастьем горят темные глаза. И плевать он хотел на все остальное!

— Сейчас должна подойти твоя сестра, — предупреждает его Вениамин. — Подожди ее.

— Нет-нет, сегодня я не могу. У меня билеты в кармане, мы идем в театр!

— В какой театр?

— В Малый. Там дают «Стакан воды» Скриба… — Насвистывая, Соломон повязывает перед зеркалом галстук.

— Хорошо ли это, Соломон, — так отдаляться от сестры?

— Это она отдалилась.

И Соломон высказывает несколько упреков в адрес Рахили. Честно говоря, нет у нее ничего святого: ни стареющие родители, ни брат, ни семья. К чему это может привести?