Читать «Когда погаснет лампада» онлайн - страница 225

В тот день Вера затеяла стирку. Весело трещат сухие дрова, на плите закипает вода в тазу. Девушка стоит над корытом, ее рябое лицо залито потом. Степан Борисович спит: ночь выдалась бессонной, и теперь больной отдыхает. Клара Ильинична делает легкую работу по хозяйству, помогает по мере сил своей бывшей домработнице, которая теперь превратилась в единственную надежду и опору. Все трое знают, что сегодня евреям назначена регистрация. Но их это не касается никак — ведь они русские.

Беда приходит внезапно.

Входная дверь не заперта, поэтому два эсэсовца в черной форме и сопровождающий их полицай входят без стука. Сначала они заглядывают на кухню. Им достаточно одного взгляда на рябое растерянное лицо Веры, чтобы понять: она их не интересует. Затем незваные гости входят в комнату стариков. Топот сапог будит Степана Борисовича, он испуганно приподнимается на постели.

— Юден? — спрашивает эсэсовец.

— Их зинд русен, — слабым голосом отвечает Степан Борисович.

Он хорошо говорит по-немецки и по-английски, а при необходимости может поддержать беседу и на французском.

Где паспорта? Профессор принимается шарить вокруг дрожащими руками. Ведь там написано черным по белому, что он русский. Где же они, Боже мой? Скорее, профессор, скорее! Голова Степана Борисовича кружится, он никак не может вспомнить, куда положил документы. Вдобавок ко всему он не брился несколько дней и теперь выглядит еврей евреем. Где же они, эти чертовы, эти спасительные паспорта? Нету, нигде нету! Что же делать? Вдруг его осеняет: конечно, он ведь положил их в томик Толстого, на тумбочке.

— Клара, — в панике кричит он, — передай мне Толстого! Быстрее!

Уфф… Слава Богу, паспорта на месте. Степан Борисович показывает эсэсовцам документы, сопровождая это обстоятельным объяснением. Он профессор из Ленинграда, находится здесь на лечении. Легочный туберкулез, постельный режим. Немцы смотрят на него и колеблются. Но тут находчивый полицай сдергивает с профессора одеяло, задирает его рубаху и демонстрирует всему миру убедительный признак еврейства. Да, Степан Борисович родился в Киеве, в богатой образованной семье, но в те времена даже такие семьи не отказывались от бриса, объясняя это, впрочем, соображениями гигиены.

Какой признак предпочесть? Сомнительную запись в сомнительном советском документе или несомненное свидетельство бриса Авраама? Решение ясно: паспорта фальшивые. Снаружи беснуется начальник гестапо, требуя согнать на площадь как можно больше евреев. Надо торопиться вытащить их из нор.

— Встать! Быстро!

— Куда вы берете его? — растерянно спрашивает Вера с порога комнаты. С ее красных от стирки рук капает вода. — Ведь он болен!