Читать «Газетчик» онлайн - страница 25

Когда в 1930-е дробили районы, Шиченгский район отделили от Архангельской области и присоединили к Волоковецкой. В поселке появились новые улицы – Ленина, Кирова, Калинина, Молотова, как в любом населенном пункте по всей стране. Но деревни сохранили свои названия, оставаясь деревнями внутри поселка. Жители деревень административно были приписаны к поселку. Но в паспортах по-прежнему значилось: «поселок Шиченга, деревня такая-то».

В остальном обитатели деревень были полноценными гражданами поселка. Если не считать того, что, когда молодежь по пятницам на танцах искала повод подраться, тимошата любили схлестнуться с ногинскими, причем в этих драках дьячки были на стороне тимошат, а волховские держали нейтралитет.

Дом Соловьева, нависающий над дорогой, был заперт на огромный амбарный замок. Пшеницын прислушался и услышал где-то рядом стук топора. Он обошел дом и увидел, что Соловьев в черном драном ватнике стоит на коленях возле забора и приколачивает новые желтые перекладины взамен старых, почерневших.

Пшеницын подошел ближе и вежливо кашлянул. Соловьев покосился на него и продолжил работу. В руке его был топор. Он легонько ударял обухом по рейке, гвозди легко выходили из прогнившего в труху дерева, рейка снималась, он бросал ее на землю. Брал новую рейку из сваленных посреди огорода, ставил ее на землю, пару раз ударял топором, заостряя край, потом приставлял ее к перекладине и в несколько ударов загонял в нее гвоздь-шестидесятку.

– Помочь вам? – спросил Пшеницын.

– Сиди отдыхай, – сказал Соловьев. Пшеницын присел на хлипкую скамеечку рядом с разросшимся кустом крыжовника. Соловьев работал, не оборачиваясь, так что Пшеницыну приходилось разговаривать с его спиной.

– Рассказывай.

– Есть информация, что Нина Шарова встречалась с Алексеем Зуевым.

– Так.

– Она его старше на год. Он учится в десятом. Она в одиннадцатом. Она занималась с ним английским языком на дому. Репетиторствовала.

– Как долго?

– Этого я не знаю.

– Узнай.

– Так точно. Тетка ее сказала, что у нее была лучшая подруга, Аня Трубникова. Я с ней встретился, с этой Аней. – Пшеницын сделал паузу, переводя дыхание. – И тут выяснилась интересная штука. Аня не была подругой Нины. Они никуда не ходили вместе и почти не общались в школе. А тетка уверяла, что они постоянно тусили вдвоем.

– Обманывала тетку?

– Да. Аня считает, что у Нины был роман с Алексеем. И именно с ним она встречалась, когда говорила тетке, что идет куда-то с Аней.

– А зачем ей обманывать, если они и так могли встречаться, чтобы заниматься английским?

– Это вопрос. Но, видимо, английских встреч им было недостаточно. Подростки, гормоны – все дела.

Соловьев вздохнул и впервые обернулся и посмотрел на Пшеницына.

– Ты их как будто одобряешь.

– А за что их осуждать? – с каким-то даже вызовом сказал Пшеницын. – Может, это любовь.

– Какая любовь может быть в четырнадцать лет?

– Геннадий Сергеевич, сколько, по-вашему, было Ромео и Джульетте?