Читать «Колючая роза» онлайн - страница 70

— Довольно, мастер! — говорит.

Как увидел, что я и последний волосок срезал, лицом в ладони уткнулся и запричитал:

— Нет у нас больше муллы! Нету!

Сел я на ишака и крикнул:

— Прощайте, почтенные! Не забывайте про мастера Лию и про то, как вы над ним посмеялись!

Никто мне ни «прощай», ни «до свидания» в ответ не сказал.

Отвел я душу и уехал с великой радостью, что не посрамил своего звания. О деньгах вспомнил, только когда к селу подъезжать стал. Отец мой был старый, и одышка его мучила, закашляется, так чуть не падает, а все же боялся я его. Почему? Отчего? Сказать не могу. Только стоило ему взглянуть на меня, как становился я смирней барашка.

Но делать нечего, приехал я домой. Чуть ворота заскрипели, отец вышел мне навстречу» «Здравствуй» не сказал, спрашивает:

— Продал бочку?

— Нет!

— Почему?

Рассказал я ему все как есть, по порядку. Ничего не утаил.

— Ложись на землю! — приказал мне отец. — Трандафила (так мою мать звали)! Принеси-ка, — говорит, — палку, которой ты коноплю треплешь!

Принесла мать палку, заперли ворота, и начал отец меня колотить по мягкому месту. Раз пять-шесть хватил, задохнулся, отдал матери палку, а сам считать стал. Сосчитал до десяти и говорит:

— Вставай, озорник, дай я тебя обниму! За дурь ты свою получил, а за то, что бороду у муллы срезал, хвалю. — И поцеловал меня. — Вижу, что стал ты настоящий мужчина. Этой осенью, — говорит, — женим тебя.

— А деньги? — спрашивает мать.

— Кто ремесло знает, — отвечает ей отец, — тот без денег не останется.

Как сказал отец, так и вышло. Двух дней не прошло после того, как я мулле бороду состриг, заявляются из Хамбардере средний сын Большого Мехмеда и Кривой Салих.

— Приезжай в село, вытащи бочку! Старики тебе заплатят, только вытащи ее из реки!

Подъезжаю к Хамбардере, еще издали слышу — «ба-ам, бу-ум!» — бьется бочка о берег, как в барабан стучит. Старики уже собрались, меня дожидаются.

— На тебе деньги за три бочки, только вытащи ты ее из реки, чтоб не громыхала. Ребятишки пугаются, да и мы третью ночь глаз сомкнуть не можем.

Легко сказать «вытащи», а как? Хамбардере — ущелье метров эдак пятнадцать глубиной, все скалистое, река на дне воет, ревет, пенится, из-за пены и не разберешь, где вода, где камень. А водоворот, куда бочка упала, так берега пообтесал, что не подступишься: слева и справа стена отвесная! Ящерице не уцепиться, не то что человеку.

— Давайте, — говорю, — веревку!

Сняли веревку, какой ослов привязывают, одним концом обвязался я вокруг пояса, а другой бросил в руки парням. Велел им потихоньку меня спускать, а как привяжу бочку, вытаскивать вместе с нею.

Спустить меня спустили. Очутился я по колено в воде и вот тут, скажу тебе, заробел! Вода бурлит, клокочет, крутится как бешеная. Мутная, сине-зеленая, и один бог знает, есть тут дно или нет! А я в воду не окунался с того дня, как меня крестили, и плаваю как топор. Крикнул я, чтоб спустили веревку ниже, надо проверить, есть ли дно. Опустили меня по самое горло — не достать дна! Кричу я тогда, чтоб обратно меня вытягивали — не слышат! Вода грохочет, но и они нарочно глухими прикидываются. Понял я, что страсть как им хочется, чтоб я утоп. А у меня в душе словно двое сидят. Один говорит: «Ворочайся, пока они тебя не сгубили». Другой шепчет: «Лучше смерть, чем позор! » Решил я второго послушать и крикнул во весь голос, чтоб крепче держали, а сам стал ногами в воде шевелить, чтоб бочку задержать, когда она мимо проноситься будет.