Читать «Колючая роза» онлайн - страница 177

Если вы отправитесь когда-нибудь на турбазу «Явор» или «Бындерица» в Пирин по шоссе, врезающемуся в горы, обратите внимание на то, что вся величественная громада, именуемая Пирин-гора, состоит из камня, а слой земли, прикрывающей ее — не больше пяди — слой той драгоценной, ничем не заменимой, болезненно тонкой, благородной почвы, которой питается и на которой держится так называемый Пиринский лес. Я просто цепенею при мысли, как легко и быстро осыпалась бы ко всем чертям эта нежная пиринская почва, если бы кто-нибудь решил снять с нее зеленую броню.

Возле села Лыките (Смолянский округ) можно увидеть голые, словно выбритые, каменистые местности, именуемые «Бориката» («Сосна»), «Тымничиште» («Темнотища»), «Элока» (от «эла» — пихта) и т. д., — их постигла та же судьба, что Забырдовский «Камень». Сотни подобных названий в Родопах — словно надгробные кресты над погубленными лесами.

9 сентября 1944 года застало нас с миллионом гектаров обезлесенной и в той или другой степени опустошенной ливневыми потоками земли. Вину за это несут не только завоеватели, не только пастухи-турки и каракачане, не только козопасы, чабаны и углежоги. Большая часть этих погубленных лесов была вырублена после освобождения Болгарии от османского ига лесоторговцами и концессионерами, вступившими в сговор с власть имущими, которые наживались на гибели лесов-мучеников…

Как бы там ни было — вырубленный лес уже вырублен. Унесенная почва — уже унесена, и пусть земля ей будет пухом! Исчезнувшие леса больше не существуют — царство им небесное! Но о гибели этих лесов нам надо всегда помнить! Она ведь не только служит обвинением прошлым поколениям, но она также и предупреждает нынешние, что вырубка деревьев не проходит безнаказанно.

А теперь давайте-ка спросим себя: хорошо ли поняли это предупреждение и хорошо ли запомнили мы, болгары, уроки бездумной вырубки лесов?

Прежде чем дать ответ на этот вопрос, мне хочется отметить, что болгарский крестьянин в общем-то понимал значение леса для плодородия почвы. Например, жители моего родного села Яврово называли огромные старые дубы «плодородниками» и не только не вырубали их, но оказывали им чуть ли не религиозные почести. Каждый год в восьмой четверг после пасхи, когда весна становится такой свежезеленой и неуемной, все крестьяне моего родного села, облачившись в свои самые нарядные одежды, отправлялись с песнями и музыкой к «плодородникам», закалывали для них жертвенных животных, преподносили им подарки и плясали хоро под сенью многовековых хранителей плодородия, завершая так этот веселый и приятный день традиционных даров и почестей. Дубы получали свои подарки, а люди — надежды на хороший урожай…

Когда в 1854 году для постройки сельской церкви понадобились дубовые стволы, крестьяне, посланные срубить их, прежде чем замахнуться топором, зажигали на деревьях свечи, а затем, сняв перед ними шапки, просили у них прощения. В таком почете были эти большие, могучие деревья в лесу.