Читать «Детство комика. Хочу домой!» онлайн - страница 82
Юнас Гардель
Это твой смех и смех публики. Они перетекают один в другой. Не могу сказать, где чей.
Я стою на сцене, один в свете прожектора. Представление окончено. Моя рубашка мокрая от пота. Волосы липнут к голове. Я отдал все.
Я говорю: я Юха Линдстрём, и я хочу, чтобы вы меня любили!
И вы смеетесь.
Я говорю: обнимите меня и скажите, что я хороший!
И вы смеетесь.
Сэвбюхольм по-прежнему там, где и был, в десяти с лишним километрах от города.
Ничуть не изменившийся, не способный меняться, такой же замкнутый, как и прежде. Он давно уже стер все воспоминания о нас.
Сэвбюхольм не дышит, не шевелится, он отдыхает после еды.
Как будто Сэвбюхольм все время ждет, но не чего-то определенного, а просто ждет. Он выжидает время, но не для того, чтобы как-то его использовать, — он просто пожирает свое время, чтобы стать жирнее, старше, здоровее, — ни для чего другого время ему не нужно.
Сэвбюхольм дородный и процветающий, всем в себе довольный.
Там никто ни в чем не терпит нужды.
В домах люди лежат на животе, уткнувшись лицом в подушку, и кричат.
Их не слышно, поэтому никто никогда не признается, что это правда.
Но это правда.
Они кричат.
Сэвбюхольм — это зловещий дракон, который взял сэвбюхольмцев в рабы и заложники. Они должны поливать лужайки, выравнивать гравий на дорожках, жечь листву и всеми правдами и неправдами держать этого суетного дракона чистым и опрятным, и некому им пожаловаться на свою беду.
Таков вот Сэвбюхольм, он есть там, где он есть. Если бы я спустился в метро, доехал до Технического института и там на станции «Эстра» пересел на Руслагскую ветку, то добрался бы туда за полчаса.
Вернулся бы.
Но я никогда туда не поеду, хоть это так близко. Потому что Сэвбюхольм — это рай. Мне туда нельзя. Сэвбюхольм не прощает предателей.
И плодовые деревья сыто свешивают ветви через забор, трава растет обильно и густо, в кустарнике поют птицы, а рододендрон пока не цветет — он зацветет, только когда хозяин дома уедет в отпуск, но уж тогда он будет цвести не одну неделю, милый мой.
Прости меня.
Твой друг
Юха.
103
Если ехать по Сэвбюхольму, в нужных местах сворачивая направо или налево, поднимаясь на пригорки и снова съезжая вниз, то наконец окажешься на улице Юхи и Йенни. Их дома стоят так близко, что они могут махать друг другу, стоя у окон в гостиных.
Если повезет, то можно прийти как раз в тот момент, когда фонари загораются с внезапным щелчком и потом медленно, урча и розовея, нагреваются, — и в эту минуту Сэвбюхольм тихо сотрясается и по его спине пробегает дрожь удовлетворения.
За окном безветренный майский вечер. Уже довольно поздно. День медленно растворяется в печальной синеве, а ночи почти не будет.
Юха и Йенни играют с Томасом и Юхиной сестрой Марианной. Они смеются и галдят.
Как же называется эта игра? Тот, у кого мяч, бросает его о землю и, поймав его, кричит «стоп». Все остальные должны остановиться. Тогда тот, у кого мяч, должен выбрать кого-то из остальных, подобраться к нему, положить на ногу камешек и, подкинув его как можно дальше, сделать три шага вперед, плюнуть и встать там, где приземлится плевок, а потом наконец попытаться попасть мячом в кольцо рук выбранного игрока.