Читать «Детство комика. Хочу домой!» онлайн - страница 44

— She doesn’t know… — снова говорит ведущий.

— Мама, пожалуйста! — просит Юха.

— Good! — говорит ведущий.

— Anna mun kaikki kestää! — орет Ритва. — Смотри, что ты наделал. Я из-за тебя пропустила. She doesn’t know, she doesn’t know, she doesn’t know… Anna mun kaikki kestää! Ну устраивай свою вечеринку!

— Good!

54

Я вас не помню.

Вы неясные, как силуэты на экране, когда светлым днем смотришь телевизор и в экране отражается вся гостиная.

Да, вы как дублированные чешские кукольные мультфильмы, которые показывали по телевизору в «Половине пятого».

Иногда вы мне снитесь. Вы как привидения, как призраки. Вы внезапно возникаете во сне, и я думаю: почему же я так и не узнал толком этих мальчиков и девочек? Как мы умудрились так и не сблизиться, имея общее детство?

Вы ничего не знаете обо мне. Я ничего не знаю о вас.

Я полагаю, что это нужно рассматривать как неудачу. Тебе, наверное, интересно, почему я начал писать, столько-то лет спустя. Я и сам толком не знаю. Мне хорошо, я просто супер, я счастлив, я и вправду счастлив.

Но ты мне снился, и я иногда, случается, думаю, куда же все делось.

Ну ты знаешь, все это.

Я оглядываюсь по сторонам, как будто только что проснулся и не знаю, где я. Я здесь живу? Кто это там в зеркале? Это я?

А у тебя порой не возникает такого чувства?

С тех пор как мы закончили школу, я не встречал никого из класса.

Иногда я представляю себе, что вы все по-прежнему там, в Сэвбюхольме, что вам все еще по двенадцать лет и вы разъезжаете на великах с поднятым до предела седлом и болтаетесь у станции и автозаправки.

Что только я один уехал.

Эти сэвбюхольмские дети. Они как привидения.

Я их не помню. Я не помню Стефана, не помню Леннарта, не помню Эву-Лену, не помню Пию, не помню Ли, не помню Симона, не помню Ругера, не помню Эрика, не помню Софи, не помню. Йенни.

И тебя не помню.

55

Эрик-Ухмылка. Так они его называют.

Эрик, настолько убогий, что ему приходится придуриваться, чтобы нравиться одноклассникам.

Однажды он принес в школу презерватив и попытался натянуть его на голову, пока учительница ходила по делам в лаборантскую.

В другой раз он надел на голову трусы и упрямо сидел, не снимая их, даже когда вернулась учительница. А потом не выдержал и стал истерически хихикать над собственной выходкой.

Как бы подсказывая остальным, что надо делать.

Но, кроме него, никто не захихикал. Все только смущенно елозили на своих местах. А когда учительница прикрикнула на него, он заплакал. Он понимал, что ни на кого не произвел впечатления.

Он знает, что все его презирают. И все же не может остановиться. Как будто ему приятно. И эта его ухмылка — он чуть ли слюни не пускает — только и ждет чужих насмешек. Ему всего-то двенадцатый год, а у него уже не осталось ни капельки достоинства. Как будто он все время падает и падает вниз и ничего не может с этим поделать.

Как будто он беспрерывно тонет.

56

Эрик — идиот. Он преподнес Пие на день рождения пять монет по одной кроне, приклеенных к бумаге. С ДНЕМ ДВЕНАДЦАТИЛЕТИЯ! — написал он цветными карандашами: буква лиловая, буква зеленая. И подписался: ЭРИК. Сначала Пия не поняла, о каком Эрике идет речь, но когда до нее дошло, что это Эрик-Ухмылка, она рассвирепела.