Читать «Горбачевы. Чета президентов» онлайн - страница 49

— Как идет работа над проектом мирного договора с Германией? Это первое. И второе, вы были в этой стране послом, знакомы с ее дипломатами. Как думаете, за какое время удастся выйти на подписание договора и протоколов к мирному соглашению?

— Общий договор — достаточно двух-трех раундов переговоров. Соглашение о порядке демобилизации армии и разведении войск это дело недели. А полный пакет по репарациям и территориям потребует минимум двух-трех месяцев, — после минутной паузы уверенно ответил Сотников и продолжил: — Почему к мирному процессу нам не привлечь союзников и, в первую очередь, Францию? Мы бы от такого шага только выиграли.

— Я тоже так считаю, но в Политбюро большинство во главе с Лениным убеждены, что выходить из войны надо как можно быстрее. Так как под этим лозунгом мы пришли к власти. Я уезжаю на предварительные переговоры. Вы готовы свою позицию изложить Ленину? Готовы? Тогда ждите к нему вызова.

«Сотников поможет мне оттянуть заключение мирного соглашения», — отпуская его, отметил с удовлетворением Троцкий.

Когда из приемной Ленина раздался звонок и Сотникова на следующий день пригласили в Смольный к Ленину, он пришел в волнение, какого уже давно не испытывал. Целый день и еще вечер прошли в подготовке к докладу новому руководителю страны, которого он искренне считал диктатором и, естественно, опасался. При прежнем режиме только один раз перед назначением послом в Германию Сотников был удостоен высочайшего приема императором. И вот теперь не формальный прием, а доклад по острейшим вопросам войны и мира. Для каждого дипломата это пик карьеры.

В Смольном он прежде бывал не раз. Здесь учились обе дочери. Теперь обстановка дворянского учебного заведения сменилась на что-то напоминающее военное ведомство. Его штатский костюм явно ей не соответствовал. Но в приемной сидела дама в цивильном. Ленин тоже был в обычной тройке.

— Ну, господин хороший, присаживайтесь, — после рукопожатия пригласил Ленин м сразу продолжил: — Проекты протоколов привезли?

— Нет, ваше… извините, не знаю как, Владимир Ильич, вас величать… не привез.

— Величать, как вы выразились, можно «товарищ Ленин». Да, да, мы все теперь товарищи. Не царский режим. А почему не привезли, позвольте спросить товарищ Сотников?

— Проекты не совсем готовы. Не все согласовано с военными. К тому же у нас в наркомате многие, и я в их числе, считаем заключение одностороннего, без участия наших союзников мира с Германией, ошибкой. Кроме этого я думаю, что решение такого судьбоносного вопроса, каким является выход из войны, должен решать не временный Совнарком и тем более Политбюро, а правительство, облеченное доверием Учредительного собрания.

— Вот как, — воскликнул Ленин, — директива Политбюро партии большевиков, по-вашему, ошибка и пустая бумажка?

— Владимир Ильич, простите, товарищ Ленин, заключение сепаратного мира по меркам дипломатии переводит нашу страну в разряд второстепенных. Мы надолго потеряем доверие настоящих и вероятных союзников и попадем в международную изоляцию. Понесенные за три года военных действий огромные жертвы станут напрасными. Эта травма для народа будет большей, чем от поражения в японскую. Такое близкое достижение вековой цели российской внешней политики — как установление необходимого для могущества и безопасности страны контроля над турецкими проливами, откладывается также, возможно, навсегда, — пытался Сотников отговорить Ленина, от трагического, как он считал, шага. — У нас есть хороший предлог оттянуть выполнение условий мирного соглашения до созыва Учредительного собрания. От сепаратного соглашения интересы России пострадают в любом случае. Потеря огромных территорий и выплата требуемых репараций надолго подорвет силы страны…