Читать «Горбачевы. Чета президентов» онлайн - страница 47

— Куда же вы, а обед? Мария уже велела накрывать, — пытался остановить дорогих гостей, Петр.

— Пообедаем, когда все успокоится, — за всех ответил Леонид. Тогда ни он и никто другой не знали, что на их веку покоя в России уже не будет.

В это же время в Берлине ликовали.

— Ваше величество, власть в России захватил Ленин. Он уже объявил о выходе из войны. Теперь мы сможем большую часть наших сил перебросить на западный фронт. Через три-четыре месяца Франция будет стоять на коленях, — с восторгом докладывал германскому императору Вильгельму немолодой и обычно сдержанный начальник Генерального штаба Гинденбург. — Те, кто не доверяли Ленину и отговаривали вас иметь с ним дело, посрамлены. Он сдержал свое обещание.

— Только не обольщайтесь, — прервал император Гинденбурга, — такие революционеры-фанатики, как Ленин, способны на любой неожиданный шаг. Необходимо дать ему понять, что в случае его отхода от наших соглашений о сепаратном мире мы найдем способ известить газеты об источнике средств на проведение переворота в России. И еще, пусть министр иностранных дел передаст по своим каналам новому российскому правительству нашу озабоченность судьбой моего племянника Николая II и его семьи. Возможно, нам придется дать ему убежище в Германии, — закончил император.

Париж, наоборот, был в шоке. Объявленный в Петрограде выход основного союзника из войны элита и простые французы расценили как предательство. Срочно вызванный в министерство иностранных дел российский посол ничего внятного пояснить не смог. Он только несколько раз повторил: «Мой министр в Петрограде арестован. Связи с министерством нет. Выход России из войны это трагическая ошибка». На этом бесполезная встреча закончилась.

Очередной рабочий день Ленина в резиденции советского правительства в Смольном институте начался встречей с германским посланником Мирбахом. Выполняя данное ему поручение, заметно волнуясь, посланник заговорил о решимости Германии предать гласности информацию о характере ее особых отношений с Лениным, если он и впредь будет затягивать принятие решений по выполнению условий сепаратного перемирия и заключения с Германией мирного договора. В ответ Ленин указал на то, что точной даты принятия таких решений никем и никогда не устанавливалось. Поэтому советское правительство примет соответствующее решение о демобилизации армии в первый же удобный для себя момент. А вот попытка манипулировать им результата не даст. «Передайте императору, что он может дать большевикам еще сколь угодно большую сумму и объявить об этом всему свету. Нас этим не запугать. Революции в белых перчатках не делаются. Относительно судьбы бывшего российского императора и его семьи можете заверить германское правительство в том, что их жизни ничто не угрожает. Место постоянного пребывания царской семьи будет в свое время также определено». Посол хотел обсудить с ним еще некоторые темы, но явная агрессивность Ленина подсказала Мирбаху, что продолжать беседу нет смысла. На этом он откланялся. Пока отношения складывались не так, как ожидалось. Хотя Ленин не отрицал германской денежной помощи, и Германия была первой, кто фактически признал советский режим.