Читать «Белые воды» онлайн - страница 554

Строго поднявшись со стула, Новосельцев коротко взглянул на Петра Кузьмича, будто хотел уловить, как воспримет его слова, сказал с безапелляционной интонацией:

— Поедете со мной, Косачев.

Где-то возникший звон растекся по жилам, тотчас притупив чувства, приглушив звуки, закупорил уши, и Петр Кузьмич делал дальше все механически, повернулся в дверь, пошел за Новосельцевым. В той же притупленности сел в машину, стоявшую за углом конторы. До самого горотдела молчали: Новосельцев ни о чем не спрашивал, сидя на заднем сиденье, а Петр Кузьмич впереди, с шофером рядом, равнодушно, тупо скользил взглядом по мрачной в осенней распутице улочке, по текучей жиже разбитой дороги, по которой вихляла машина, и слышал лишь пустоту — ни мыслей, ни желаний.

В горотделе, в коридоре, где у столика при входе вытянулся перед Новосельцевым дежурный, бурщику вдруг в острой боли пришло: а ведь его в каталажку упекут; и тотчас в лихорадочном поиске — за что, почему? — шел по коридору за Новосельцевым, который впереди чеканил шаг.

В кабинете, небрежно ткнув рукой на стул, — мол, садитесь, — тот прошел за стол и не садясь, тяжело, явно настраиваясь, смотрел налитым колючим взглядом на Петра Кузьмича; медленно достал из кобуры пистолет, положил его на стол — вороненая сталь отливала дымчатой изморозью. Шрам на лице потянуло, и левый глаз Новосельцева сощурился до тонкой, ножевой щели.

— Ну вот, Косачев, давайте начистоту!

— Не пойму, чё-от, — отозвался Петр Кузьмич, подняв глаза и прямо глядя на Новосельцева; кепку, стиснув, держал на коленях.

— Не поймешь? — Холодная усмешка скользнула в правом раскрытом глазу, и Новосельцев сунул ладони за ремень. — Как готовили обвалы на «Соколинском»? Теперь, надеюсь, понятно?

Смех непроизвольно колыхнулся у Петра Кузьмича, но он сломил его, не дал выплеснуться: нелепо, неуместно было бы смеяться при такой ситуации, однако Новосельцев, пожалуй, заметил веселую тень, скользнувшую и спрятавшуюся в глубоких прорезях лица бурщика, от раскрыльев широковатого носа к подбородку.

— Смеяться рано! — отрезал Новосельцев, все так же не спуская остро-холодного взгляда.

Петр Кузьмич ощутил, как ртутно-густая волна поднялась откуда-то из глубины; от сухости запершило в горле, и, не чувствуя, что тон его резок, сказал:

— А ты, Новосельцев, спрячь игрушку-от! Не пужай! Тогда и поговорим.

Подобие ухмылки тронуло шрам Новосельцева, однако выражение глаз оставалось прежним — жесткость застыла.

— Нервишки не держат? Жидки… — Он потянулся к пистолету, убрал в кобуру, недобро проронил: — Ну да ладно, авось все впереди. С врагами у нас разговор короткий.

— С врагами и разговаривай…

— Дураков, Косачев, ищешь? — налил тяжестью голос Новосельцев, опять засовывая за ремень руки, сделал два коротких шага у стола. — Дураков, а? Пришел к начальнику участка и ушел от него — тютелька в тютельку! А там в это время взрыв? И живехонек, невредим! А другие — в облаве. Случайность, мол! Но мы-то знаем: у врагов всегда случайности, и сами они — паиньки. Та же песня, а?