Читать «Белые воды» онлайн - страница 529

…Должно быть, полицаи надеялись, что Бриттен в машине, и сжимали кольцо осторожно, стреляли прицельно — лишь по бойцам, занявшим оборону. А им надо было выиграть всего десять-пятнадцать минут, чтоб группа с Бриттеном успела к саням. Костя из пулемета, сорванного с мотоцикла, бил по темным фигуркам на снегу, и уже старший лейтенант крикнул: «Всем в машину!», и Костя увидел, что Улога будто скорчился там чуть справа. Неужто ранен? И горячо зашипел: «Слышь, Улога, к машине, говорят… Скажи старшому — прикрою, сам после — на мотоцикле!»

Отползал Улога, кажись, раненный, и Костя услышал — зафырчала, завелась машина, и он усилил огонь, длинными очередями прижимая в снег полицаев: отъедет, наберет скорость машина, он — на мотоцикл и рванет…

Бросив напоследок две гранаты и разгоряченно думая — выиграл малую передышку, он, прикрываясь за снежным навалом, отполз к мотоциклу, вскочил на сиденье, давил на заводную педаль, вздергивал ее, но — тщетно. И рванулся, увидел — полицаи были рядом; кто-то визгливо требовал: «Не стрелять! Не стрелять! Живым его, живым… берите!..»

И встав в рост, думая: была не была, а он легко не дастся, Костя ринулся на ближнего верзилу-полицая: у него еще есть кулаки, ноги и он умел ходить стенка на стенку.

Сквозь прикрытые веки просочился свет, скользнул беспокойной волной по коже бесчувственного Костиного тела, и он понял: сейчас сюда, в холодную комнату, войдут. И действительно отдернули полог, прикрывавший вход, — колебнулось пламя лампы, и кто-то, направляя свет на пол, тяжело ступил — взвизгнули доски, прогнулись под Костей.

— Ну-ка, что за птица? Да ты свети, дурак! Руки, што ль, трясутся?

— Та ни, шеф! Погана лампа…

— Так поставь вон на стол, неси другую! — приказал уже знакомый сипящий голос.

Приоткрыв веки, Костя снизу разглядел обоих. Невысокий, в ватной безрукавке человек на кривых ногах, обтянутых ватными штанами, поставил лампу на стол, вышел, тенью качнулась штора проема. Второй был в форме: темные брюки заправлены в немецкие сапоги с широкими голенищами, кованые — они и стучали, как пришло Косте.

Посветлело: тот, в безрукавке, внес новую лампу, но Костя встречь яркого, режущего света уже не различал ничего, однако подумал, что надо бы увидеть лицо того Рудяка: почему-то мелькнуло в задавленном воображении — оно курносое, в рыжей щетине.

— А ну-ка дай сюда!

Сиплоголосый, в форме, взяв лампу из рук Рудяка, шагнул по доскам, наклоняясь, направляя свет в лицо связанному Косте, — тот усилием разлепил шире веки: пусть знают — живой он, пусть и били лежачего, сволочи…