Читать «О, мой босс!» онлайн - страница 45

Эээ?

Чейз, уже полностью одетый, вошел в комнату и застонал, когда зазвонил мобильный. Он извинился, сказав, что нужно ответить на звонок из-за границы. Я и не возражала. Как-никак я вторглась на два часа раньше, а возможность хоть одним глазком посмотреть на его частную жизнь очаровывала. Чейз рявкал на кого-то по телефону из другой комнаты, а я взяла старую потрепанную акустическую гитару «Гибсон», которая стояла прислоненной в углу.

Я легонько провела по струнам, и звук всколыхнул старые воспоминания. У нас с Оуэном была такая же гитара в детстве. Мои пальцы автоматически прижали струны, чтобы играть «Черного дрозда». Я не играла много лет, но аккорды вспомнились с легкостью.

Когда я закончила, то увидела, что Чейз стоит в дверном проеме, наблюдая за мной. Его лицо, выражение которого обычно читалось с легкостью, было бесстрастным, почти суровым. Он просто стоял и смотрел на меня. Может, я перешла границу, взяв чужую вещь.

– Прости. Не стоило мне трогать. – Я аккуратно поставила инструмент на место.

– Все нормально. – Чейз резко развернулся и вышел из комнаты.

Я открыла было рот, чтобы окликнуть его, но не нашлась, что сказать.

Когда он вернулся через пару минут, то улыбался, но все же отличался от привычного игривого Чейза.

– Пойдем, я приготовлю нам какой-нибудь перекус.

Я направилась за ним на кухню. Историческая архитектура особняка была сохранена, но кухня была оснащена современным оборудованием и облицована плиткой. Старое и новое красиво сочетались.

– Ух ты, как здорово! – Я посмотрела на потолок и на плитку на стенах. Над длинным кухонным столом висели разные кастрюльки и сковородки. Чейз взял сковородку и принялся рыться в холодильнике, доставая продукты.

Не глядя на меня, он спросил:

– Пол Маккартни или Дэйв Грол?

Он хотел знать, какую версию «Черного дрозда» я хотела исполнить.

– Пол Маккартни. Без вариантов.

– Фанатка «Битлз»?

– Вообще-то нет. Но мой брат фанат. Он знает все слова всех песен.

Наконец Чейз повернулся. Его лицо смягчилось.

– Тот брат, что глухой?

– Единственный.

– Ты часто играешь?

– Много лет не играла. Я даже в шоке, что помню аккорды. Пальцы сами начали играть, наверное, потому что я играла мелодию десять тысяч раз в детстве. Я знаю всего четыре песни. Оуэн, до того, как потерял слух, больше всего любил именно «Черного дрозда». Я научилась играть ее после того, как он полностью лишился слуха. Он держал руку на гитаре, чувствовал вибрацию и подпевал.

– Круто!

– Ага. Как ни странно, музыка была важным связующим звеном между нами, пока мы росли. Мы играли в такую игру: я напевала тихонько песенки, а он дотрагивался до моего лица и пробовал по вибрации отгадать, что я пою. У него классно получалось. Правда, классно. Стоило пропеть несколько нот, а он уже отгадывал всю песню. Потом это стало нашим секретным языком, способом общаться, если я хотела что-то сказать, чтобы другие не знали. Например, иногда мы ездили к нашей тете Софи, а та тайком наливала в кофе джин. Она думала, что никто не знает. Но после третьей чашки «кофе» у нее начинал заплетаться язык. Когда она звонила нам домой, то я поднимала трубку, звала маму, а потом напевала тихонько брату «Приятное оцепенение» «Пинк Флойд», а Оуэн угадывал, кто звонит.