Читать «Зримая тьма» онлайн - страница 156
Уильям Голдинг
— Боже мой!
— Так что мы не должны никогда…
— Я и не собирался… разумеется, кроме Эдвины!
— Все-таки я имею в виду… Никто от этого не застрахован, я имею в виду… Все-таки, я имею в виду, мы все…
— Что ты имеешь в виду?
— Это самое.
Потом в розовой комнате надолго воцарилась тишина. Сим думал вовсе не о собрании, которое было бы лучше называть сеансом. Он думал о том, как обстоятельства порой имитируют интуитивное прозрение, на обладание которым претендует немало людей — а немало других отрицают его существование. Здесь, при розовом свете, в закрытом шкафу, несколько узлов и изгибов капроновой веревки выдали тайну так же бесстыдно, как слова, отпечатанные на бумаге; и двое мужчин, не прибегая ни к какой мистике, а благодаря живости воображения получили доступ к знанию, не предназначавшемуся для них, запретному для них. Мужчина, выглядевший слишком старым для Софи, и бордельный свет… Его разум погрузился в поиски объяснений всего этого едкого обаяния; воображение так разыгралось, что дух перехватило от благоухания и вони…
— Боже, помоги нам всем!
— Да. Всем.
Снова молчание. Наконец, Эдвин заговорил не без робости:
— Очень они сильно припозднились.
— Педигри без него не придет.
— А он не придет без Педигри.
— Как же быть? Позвонить в школу?
— Вряд ли мы его разыщем. У меня такое чувство, что он появится с минуты на минуту.
— Нехорошо с их стороны. Могли бы нам сказать, если…
— Мы же дали слово.
— Подождем, скажем, час. Потом уйдем.
Эдвин наклонился, снял туфли, залез на диван и сел, скрестив ноги. Локти он прижал к бокам, потом развел предплечья с обращенными вверх ладонями, закрыл глаза и глубоко задышал.
Сим сидел, погруженный в собственные мысли. Все дело в этом месте, только в нем и ни в чем другом, в месте, которое он так часто воображал и затем обрел, с его тишиной, но также и с его пылью, грязью и вонью; а сейчас добавился и образ борделя, розовый свет и женственная бахрома — и под конец, словно появившись из книги, спрятанной в его столе, — извращенческий стул.
Все это мне знакомо, — думал он, — вплоть до самого горького конца.
Однако умирание старых фантазий все-таки несло в себе известное грустное удовлетворение и даже дрожь непристойной страсти. Малышки Стэнхоуп обречены были вырасти и лишиться изысканного сияния своего детства. Они не могли не попасть в жернова, как и все люди; и без сомнения, в данный момент это вылилось в
Эдвин внезапно всхрапнул. Бросив на него взгляд, Сим увидел, что он резко вскинул голову. Эдвин усыпил себя своими медитациями, а потом проснулся от собственного храпа. Это была последняя капля. Храп Эдвина вызвал у Сима пронзительное чувство безысходности. Он пытался представить себе какую-нибудь глубокую, значительную духовную драму, какой-нибудь замысел, план, который бы объединил их обоих ради достижения единственной цели — спасти Педигри из ада, в котором тот жил; а потом ему пришлось согласиться с самим собой, что вся эта затея касается либо Сима, стареющего книготорговца, либо никого.
