Читать «Утренние колокола. Роман-хроника» онлайн - страница 185

– Генерал, мне надо уехать ненадолго, и вместо меня в доме эти часы будет жена Кравчинского, Фанни, вы ее знаете, она из России.

И тут же вошла краснеющая и неловкая от смущения Фанни. Она поздоровалась тихим голосом, села в кресло Маркса, стоящее в углу, сложила руки и принялась молчать.

В глазах ее он увидел те же страх и отчаяние.

– Ну как ваш английский? – спросил ее Энгельс.

– Спасибо, хорошо, – обрадованно ответила Фанни. Видимо, сама она никак не могла подобрать предмет для беседы. – На улице я пока еще не все понимаю, но о чем сама говорю – люди догадываются.

На секунду страх из ее глаз исчез, но тут же вернулся вновь.

Энгельс рассмеялся.

– Я вспомнил, как в воскресенье осенью вас и вашего мужа привела сюда Тусси, Элеонора Эвелинг. Я хотел посадить вас рядом, а вы вцепились в Элеонору и повторяли шепотом: «Не отпускайте меня, Элеонора, прошу вас, я так смущаюсь перед Энгельсом». Зато потом, помните, как мы вместе стали читать из «Евгения Онегина»? Вы уже, наоборот, от меня не отходили.

– Вы меня тогда так удивили! – встрепенулась Фанни, и страх снова ушел из ее глаз. – Представляете, господин Энгельс, языка английского я не знаю, о чем все кругом говорят, лишь догадываюсь, и вдруг вы, именно вы, читаете мне наизусть по-русски Пушкина.

– Пушкина и Маркс цитировал. Помните:

Его отец понять не мог И земли отдавал в залог.

Маркс привел эти строки по-русски в своей работе «К критике политической экономии».

– Да-да, я знаю, мне муж говорил, – подхватила с готовностью Фанни.

– Вы – юная дама и, возможно, мудрость эта пройдет мимо вас, – Энгельс продолжал говорить с улыбкой. – Так вот, Маркс процитировал Пушкина, чтобы подтвердить, что идеи буржуазной политической экономии не могут применяться к обществу, основанному на труде крепостных… А сидите вы сейчас, между прочим, в любимом кресле Маркса.

Фанни смущенно вскочила, покраснела, а потом с уважением посмотрела на кресло.

– Такое простое, – сказала она, – и дешевое. Никогда бы не подумала… Я как раз хотела сесть на то, что попроще.

– Оно всегда стоит здесь, в моем кабинете, с тех пор, как не стало Маркса… Взгляните, а это – Маркс в молодости. Он дагерротипировался, когда учился в университете. Я готовлю переиздание его ранних работ и хочу дать эту фотографию.

Фанни осторожно взяла фотографию в руки.

– Вы уже и тогда дружили?

– Нет, мы познакомились через несколько лет… Маркс шутил, что ему постоянно говорят, что он очень похож на свой портрет. Хотя это было именно так.

Энгельсу казалось, что развлечь Фанни ему удалось. И даже самому сделалось чуть легче – боли слегка отпустили.

Скоро в дом вошла Вера Засулич.

Плеханов несколько недель назад попросил помочь ей. Вера начала неожиданно чахнуть в лондонском климате, и Плеханов боялся, не начался ли у нее процесс в легких.