Читать «Монголия» онлайн - страница 53

Ныне Маск собирается построить тоннель – трубу между Нью Йорком и Вашингтоном, по которой будут летать как пробки из бутылки шампанского, поезда. 300 километров они пронзят за 29 минут.

Ещё Маск думает вот о каких предметах, я о них тоже раздумываю.

«Европа сегодня представляет 10,3 % населения планеты, в то время как в 1900 году представляла 25 %».

«Обращение к иммиграции, вместо того, чтобы увеличить рождаемость европейских населений – это имбецильность».

Про розы

Есть сладкая-сладкая старая мелодия, в «Парке Чаир» называется, там текст такой:

«В парке Чаир распускаются розы,В парке Чаир расцветает миндаль,Снятся твои золотистые косы,Снится весёлая звонкая даль».

Речь вообще-то о вполне банальном курортном романе. Текст довольно примитивный. Вот ещё кусок:

«Помню разлуку так неясно и зыбко,В ночь голубую вдаль ушли корабли.Разве забуду твою я улыбку.Разве забуду я песни твои.В парке Чаир распускаются розы,В парке Чаир сотни тысяч кустов…»

При всём убожестве текста, сиропная рахат-лукумная мелодия и первые две строки: «В парке Чаир распускаются розы / В парке Чаир расцветает миндаль» – вывозят на себе всю пьесу столь успешно, что сладкий голос некоего Погодина, записавшегося на пластинке в 1938 году не забывается. Никогда.

Слаще, я никаких, я ничего не слышал никогда.

Справка из Википедии: «Парк Чаир – памятник садово-парковой архитектуры Крыма, расположенный возле посёлков Мисхор, Кореиз и Гаспра». «Чаир» в переводе с крымско-татарского «горный луг».

«Золотистые косы» к розам не подходят, а вот чёрные в прорезь хиджаба глаза, и жгучие чёрные волосы так и представляются вместе с розами. Конечно же томная восточная сладость, магия исходит из супер-сексуальной мелодии от пахучих роз и миндаля. Такая кашица страсти появляется во рту.

На языке страсти пульсируют как плоть, основной я бы назвал его «половой орган» песни, – вот это нежное загадочное и вздутое «в парке Чаир». И всё учащенно-дышащее. Короче – «В парке Чаир» – это про летнее совокупление с чёрными глазами.

Шедевр. Эту пьесу исполнял ансамбль Цфасмана, ее исполнял, когда ещё не был памятником самому себе, Иосиф Кобзон…

Про розы много есть оригинальных произведений. Есть исполнявшаяся неизменно в советское время не то с латвийским, не то с болгарским акцентом, песенка-рахиточка:

«Как у нас в садочке,Как у нас в садочкеРозы расцвели.Что я люблю тебя, что я люблю тебяЯ тут без вины…Каждый деньВ окно я смотрю, как ты…Бродишь по селу.Дала бы розочку, дала бы розочку,Да не посме-ю…»

За этим текстом брезжит такой латвийско-болгарский подростковый секс и сейчас бы к ней сделали клип, где по селу бродит крепкий накачанный мужлан-парень, а за ним из палисадника наблюдает зелёная девочка в белом передничке, бледная худышка.

Я за секс, источаемый парком Чаир. Только не золотистые косы, но жгучие чёрные волосы и восточные выпуклые глаза, которые хорошо почувствовать, обводя их по векам языком.

Розы, однако, розам рознь. В исправительной колонии № 13 близ города Энгельса у нас имелись плантации роз. Туда вкладывалась зековская боль и кровь.