Читать «Уральский Монстр» онлайн - страница 471

Как представляется автору, история преступлений Винничевского и его разоблачения, изложена достаточно подробно и точно. Нам удалось обнаружить в этой истории лакуны, своеобразные области недоговорок и умолчаний и довольно точно понять, что же они могут в себе таить. Единственный вопрос, на который автор не может сейчас ответить, возобновились ли убийства малолетних детей в Свердловске и Свердловской области в 1941 и последующих годах. Такого рода статистика автору неизвестна; возможно, ясность в этом вопросе появится после сбора уральскими краеведами соответствующих данных.

На этом месте можно было бы поставить точку и закончить книгу, однако остаются два аспекта, по которым необходимо высказаться.

Первый касается личности таинственного товарища Винничевского, того самого «Потрошителя», которого правоохранительные органы не смогли отыскать в 1939 г., вернее, даже и не пытались. Имя, фамилию и род занятий этого человека спустя 80 лет определить крайне сложно, но можно сделать кое-какие предположения, сугубо на уровне интуиции. Это должен быть человек из той гомосексуальной тусовки, в ряды которой юного Володю Винничевского ввёл Николай Карпушин. Можно было бы заподозрить и его самого, но он не подходит по возрасту. Убийцу видели свидетели в Пионерском посёлке, и из их описания мы знаем, тот был очень молод, если и старше Винничевского, то незначительно.

Нам известно об очень хороших отношениях, связывавших некогда Винничевского с Гапановичем. После ухода первого из школы №16 эта дружба расстроилась, по крайней мере, в этом пытались уверить следствие и тот, и другой. Большой вопрос, насколько можно верить такого рода заявлениям. Гапанович работал в театре музыкальной комедии в котором часто бывал Владимир Винничевский, и он мог там бывать не как зритель, а как родственник работников театра – отец и дядя Владимира также работали в этом театре. Кстати, и Николай Карпушин тоже одно время работал в этом театре грузчиком. Таким образом, Гапанович и Винничевский имели замечательную возможность «случайно» встречаться, не вызывая особых подозрений. Даже если бы кто-то и увидел их вместе, встречу можно было объяснить тривиальным стечением обстоятельств. К сожалению, у нас нет фотографий ни Гапановича, ни других известных из материалов следствия друзей Винничевского, хотя было бы очень интересно посмотреть, насколько их внешность соответствовала описанию похитителя Лиды Сурниной. В число вопросов, которые предполагалось задать Эрнсту Неизвестному были включены и вопросы, касавшиеся внешности друзей Винничевского: Гапановича, Сарафанникова и др. К сожалению, Эрнст Иосифович, скончавшийся в августе 2016 г., не успел на эти вопросы ответить.

Второй момент, требующий комментария, связан с возможностью обнаружения таинственного «Потрошителя» правоохранительными органами. По мнению автора, вероятность того, что второго убийцу удалось-таки отыскать в 1940 или 1941 г. отнюдь не нулевая. Существуют по меньшей мере две причины, способные побудить Винничевского нарушить молчание после отклонения Президиумом Верховного Совета ССР его прошения о помиловании. Первая связана с желанием прийти к какому-то «договору», способному каким-то образом сохранить ему жизнь. Мы прекрасно понимаем, что в положении Винничевского неофициальный «договор» с властями – чистой воды фикция, но сам смертник мог питать надежду на снисхождение в случае оказания правоохранительным органам значимой помощи. В этом заблуждении, кстати, его вполне могли укреплять советы «добрых сокамерников», подсадку которых широко практиковало НКВД тех лет. Сам Дмитриев, прежний начальник Управления НКВД по Свердловской области, приговорённый к смерти, на протяжении многих месяцев выступал в роли внутрикамерного осведомителя – «наседки», о чём уже упоминалось. Если рядом с Винничевским в последние два месяца жизни находился такой вот «добрый советник», то мысль рассказать начистоту о скрытом подельнике могла быть успешно внедрена в сознание приговорённого к смерти. Не следует забывать, что Владимир оставался, в общем-то, довольно юным и наивным человеком; оказавшись в безвыходной ситуации, он мог хвататься за любую соломинку и довериться любому, даже самому подозрительному соседу по нарам.