Читать «Уральский Монстр» онлайн - страница 470

Однако, как мы увидели в своём месте, расчёт его не сработал. По той простой причине, что советские правоохранительные органы трактовали и применяли закон весьма вольно, как говорили в те времена, «следовали не букве закона, но духу». Правоприменительная практика того времени пестрит вопиющими примерами попрания базовых принципов права, так что удивляться особенно нечему (чего только стоит «расстрельный» указ 1935 г., допустивший применение смертной казни в отношении несовершеннолетних). Поэтому благодаря маленькой уловке уголовного розыска и прокуратуры Винничевскому инкриминировали совсем не ту статью УК, которую следовало. Хотя детоубийца не занимался бандитизмом и не действовал в составе банды, ему вменили статью 59.3, причём проделали это тайно, так что Винничевский в первые недели с момента ареста даже не догадывался о том, что проходит по «расстрельной» статье. Он спокойно давал показания, когда его упрекали в том, что он не полностью откровенен, соглашался и сообщал о новых эпизодах. Сначала сознался в 10 преступления, потом в 13, затем список вырос до 18. Он шёл навстречу следствию, имея в виду главную задачу – не выдать товарища.

И в конечном счёте он её решил. Никто из следователей не заподозрил обвиняемого в возможной нетрадиционной сексуальной ориентации, никто не искал второго убийцу, лишь мать Винничевского почувствовала, что картина случившегося намного сложнее, чем это изобразили уголовный розыск и прокуратура. Но мнение матери никого не интересовало. Убийца пойман, убийца даёт признательные показания, что ещё надо?!

Даже когда Винничевский понял, что судить его будут по статье 59.3 УК РСФСР, он не изменил однажды выбранной тактике, очевидно надеясь на то, что суд не вынесет смертный приговор несовершеннолетнему. После того, как приговор в январе 1940 г. оказался всё же вынесен, убийца, должно быть, пережил настоящий шок, однако последующие события подарили ему немалую надежду. Приговор был отменён, и его повезли в Москву на психиатрическую экспертизу. Тут Винничевский мог признаться самому себе в том, что замысел сработал и далее всё сложится хорошо – никто его не расстреляет, отсидит он «десятку», а может, даже и «сидеть» не придётся, коли дураком признают.

Второй убийца, тот, которого мы условно назвали «Потрошителем», всё это время был тише воды, ниже травы. Он, разумеется, знал об аресте Винничевского, ведь в ноябре 1939 г. в уголовном розыске были допрошены не только ближайшие родственники пойманного убийцы, но и его школьные товарищи, учителя, соседи по дому. Вполне возможно, что и сам «Потрошитель» побывал на допросе и к делу приобщены его показания – подобное исключить нельзя.

То, что в городе прекратились нападения на детей, должно было укрепить правоохранительные органы в уверенности, что пойман настоящий преступник, который действовал в одиночку. Винничевский не разрушал эту иллюзию, убедившись в том, что тактика затягивания времени себя оправдывает. Он наверняка тешил себя надеждой, что второй суд не повторит приговор первого и дважды на расстрел его не осудят. Расчёт, однако, не оправдался, и мы знаем, чем закончился для Винничевского второй процесс.