Добрый гетер, злобный гом.Спасены один в другом.По субботам гетер гомаКормит вкусным пирогом.Гом же гетера считаетРетроградом и врагом.
18 марта 2008 года
* * *
Моногам – стереогам.Часто поднимают гам.Моногам стереогамуМорду бьёт по четвергам.Тот родного моногамаНежно гладит по рогам.
16 февраля 2007 года
Джо Тодуа
Тимуру Шотычу Какабадзе
Старый Тодуа ходит гулять пешком, бережет экологию и бензин.Мало курит, пьет витамин D3, тиамин и кальций.Вот собрался было пойти слушать джаз сегодня – но что-то поздно сообразил.Джазом очень в юности увлекался.Тодуа звонила сегодня мать; иногда набирает брат или младшая из кузин, —Он трещит с ними на родном, хоть и зарекался.Лет так тридцать назад Джо Тодуа был грузин.Но переродился в американца.Когда Джо был юн, у него была русская маленькая жена,Обручальное на руке и два сына в детской.Он привез их сюда, и она от него ушла – сожалею, дескать,Но, по-моему, ничего тебе не должна.Не кричала, не говорила «тиран и деспот» —Просто медленно передумала быть нежна.И с тех пор живет через два квартала, в свои пионы погружена.Сыновья разъехались, – Таня только ими окружена.Джо ей делает ручкой через забор – с нарочитой удалью молодецкой.А вот у МакГила за стойкой, в закусочной на углу,Происходит Лу, хохотушка, бестия и – царица.Весь квартал прибегает в пятницу лично к Лу.Ей всегда танцуется; и поется; и ровно тридцать.Джо приходит к ней греться, ругаться, придуриваться, кадриться.Пережидать тоску, острый приступ старости, стужу, мглу.– Лу, зачем мне кунжут в салате – Лу, я же не ем кунжут.– Что ж я сделаю, если он уже там лежит.– Лу, мне сын написал, так время летит, что жуть,Привезет мою внучку – так я тебе ее покажу,У меня бокалы в шкафу дрожат – так она визжит.– Джо, я сдам эту смену и тоже тебе рожу,А пока тут кружу с двенадцати до восьми —Не трави меня воображаемыми детьми.– Она есть, ты увидишь. Неси мой стейк уже, не томи.Если есть двусмысленность в отношениях – то не в их.Джо – он стоит того, чтобы драить стойку и все еще обретаться среди живых.Лу, конечно, стоит своих ежедневных заоблачныхЧаевых.
14 марта 2008 года.
Джеффри Тейтум
Джеффри Тейтум садится в машину ночью,в баре виски предусмотрительно накатив.Чувство вины разрывает беднягу в клочья:эта девочка бьётся в нем, как дрянной мотив.«Завести машину и запереться; поливальный шлангприкрутить к выхлопной трубе,Протащить в салон.Я не знаю другого средства, чтоб не думать о ней, о смертии о тебе».Джеффри нет, не слабохарактерная бабёнка,чтоб найти себе горе и захлебнуться в нём.Просто у него есть жена, она ждёт от него ребёнка,целовал в живот их перед уходом сегодня днём.А теперь эта девочка – сработанная так тонко,что вот хоть гори оно все огнём.Его даже потряхивает легонько —так, что он тянется за ремнём.«Бэйби-бэйб, что мне делать с тобой такой,скольких ты еще приводила в дом,скольких стоила горьких слез им.Просто чувствовать сладкий ужас и непокой, приезжать к себе,забываться сном, лихорадочным и белёсым,Просто думать ты – первой, я – следующей строкой,просто об одном, льнуть асфальтом мокрымк твоим колёсам,Испариться, течь за тобой рекой,золотистым прозрачным дном, перекатом, плёсом,Задевать тебя в баре случайной курткой или рукой,ты бы не подавала виду ведь.Видишь, у меня слова уже хлещут носом —Так, что приходится голову запрокидывать».«Бэйби-бэйб, по чьему ты создана чертежу,где учёный взял столько красоты,где живёт этот паразит?Объясни мне, ну почему я с ума схожу,если есть в мире свет – то ты,если праздник – то твой визит?Бэйби-бэйб, я сейчас приеду и все скажу, —я ей всё скажу —и она мне не возразит».Джеффри Тейтум паркуется во дворе,ищет в куртке свои ключии отыскивает – не те;Он вернулся домой в глубокой уже ночи,он наощупь передвигается в темноте,Входит в спальню и видит тапки – понятно чьи;Джейни крепко спит, держит руку на животе.Джеффри Тейтум думает – получи,и бредет на кухню, и видит там свою порциюужина на плите.Джеффри думает: «Бэйб, дай пройти еще октябрю или ноябрю.Вот она родит – я с ней непременно поговорю.Я тебе клянусь, что поговорю».Джеффри курит и курит в кухне,стоит и щурится на зарю.
