Читать «Фотосинтез» онлайн - страница 2

19 августа 2008 года.

Хвала отчаявшимся

Хвала отчаявшимся. Если бы не мы,То кто бы здесь работал на контрасте.Пока живые избегают тьмы,Дерутся, задыхаются от страсти,Рожают новых и берут взаймы,Мы городские сумрачные власти.Любимые наместники зимы.Хвала отчаянью. Оно имеет генИ от отца передается к сыну.Как ни пытались вывести вакцину —То нитроглицерин, то гексоген.В больницах собирают образцы, нуИ кто здоров и хвалит медицину —Приезжий.Кто умрет – абориген.Хвала отчалившим. Счастливого пути.Погрузочный зашкаливает счетчикНа корабле – ко дну бы не пойти,У океана слабый позвоночник.В Ковчег не допускают одиночек,И мы друг к другу в гости к десятиПриходим с тортиком.Нас некому спасти.Хвала Отчизне. Что бы без нееМы знали о наркотиках и винах,О холоде, дорогах, херувимах,Родителях и ценах на сырье.Отчаянье, плоди неуязвимых.Мы доблестное воинство твое.

8 августа 2008 года.

«Мать-одиночка растит свою дочь скрипачкой…»

Мать-одиночка растит свою дочь скрипачкой,Вежливой девочкой, гнесинской недоучкой.«Вот тебе новая кофточка, не испачкай».«Вот тебе новая сумочка с крепкой ручкой».Дочь-одиночка станет алкоголичкой,Вежливой тётечкой, выцветшей оболочкой,Согнутой чёрной спичкой, проблемы с почкой.Мать постареет и все, чем ее ни пичкай,Станет оказывать только эффект побочный.Боженька нянчит, ни за кого не прочит,Дочек делить не хочет, а сам калечит.Если графа «отец», то поставлен прочерк,А безымянный палец – то без колечек.Оттого, что ты, Отче, любишь нас больше прочих,Почему-то еще ни разу не сталолегче.

27 июля 2008 года.

Игорю, в дорогу…

Здесь мы расстанемся. Лишнего не люблю.Навестишь каким-нибудь теплым антициклоном.Мы ели сыр, запивали его крепленым,Скидывались на новое по рублю.Больше мы не увидимся.Я запомню тебя влюбленным,Восемнадцатилетним, тощим и во хмелю.Знали только крайности, никаких тебе середин.Ты хорошо смеялся. Я помню этиДни, когда мы сидели на факультетеНа обшарпанных подоконниках, словно дети,Каждый сам себе плакальщик, сам себе господин.Мы расстанемся здесь.Ты дальше пойдешь один.Не приеду отпеть. Тут озеро и трава,До машины идти сквозь заросли, через насыпь.Я не помню, как выживается в восемнадцать.Я не знаю, как умирается в двадцать два.До нескорого. За тобой уже не угнаться.Я гляжу тебе вслед, и кружится голова.

24 июля 2007 года

Это Гордон Марвел

Это Гордон Марвел, похмельем дьявольским не щадимый.Он живет один, он съедает в сутки по лошадинойДозе транквилизаторов; зарастает густой щетиной.Страх никчемности в нем читается ощутимый.По ночам он душит его, как спрут.Мистер Марвел когда-то был молодым и гордым.Напивался брютом, летал конкордом,Обольщал девчонок назло рекордам,Оставлял состояния по игорнымЗаведениям, и друзья говорили – Гордон,Ты безмерно, безмерно крут.Марвел обанкротился, стал беспомощен и опаслив.Кое-как кредиторов своих умаслив,Он пьет теплый Хольстен, листает Хастлер.Когда Гордон видит, что кто-то счастливЕго душит черный, злорадный смех.И в один из июльских дней, что стоят подолгу,Обжигая носы отличнику и подонку,Гордон злится: «Когда же я наконец подохну», —Ангел Габриэль приходит к нему под окна,Молвит: «Свет Христов просвещает всех».Гордон смотрит в окно на прекрасного Габриэля.Сердце в нем трепыхается еле-еле.И пока он думает, все ли это на самом делеИли транквилизаторы потихоньку его доели,Габриэля уже поблизости нет как нет.Гордон сплевывает, бьет в стенку и матерится.«И чего теперь, я кретин из того зверинца,Что сует брошюрки, вопит «покаяться» и «смириться»?Мне чего, завещать свои мощи храму? Сходить побриться?»