Читать «Бог есть. Что дальше? Как стать теми, кем мы призваны быть» онлайн - страница 152

В этом тексте так много всего, что читатель может растеряться. Позвольте мне обратить внимание на те ключевые элементы, что важны для нас.

Во–первых, этот завораживающий отрывок опирается на сказанное ранее в послании и продолжает развивать мысль Павла о том, какой цели должна служить эта труднодостижимая добродетель единства. В заключение главы 1, говоря о нынешнем статусе Мессии, Павел использует псалмы 2, 6 и 109: этот Мессия есть также и Новый Человек: Бог «все покорил под ноги его» и поставил его превыше всякого начальства, власти, господства и имени (1:22, 21). И это не просто повод для торжества христиан, но они должны разделить с ним его статус славы:

И Он [Бог] всё подчинил под ноги Его, и как главу над всем дал Его Церкви, которая есть Тело Его, полнота Наполняющего всё во всём

(1:22–23).

Это парадоксальный ход мысли, с которым мы уже встречались в связи с Храмом: живой Бог наполняет небо и землю, но Он пожелал пребывать в одном определенном месте. И теперь это место уже не здание в Иерусалиме или где–то еще. Это — семья тех, кто принадлежит Мессии. Его семья свидетельствует о том, что Мессия стал верховным правителем мира, она составляет общину Царя. Но если это царственная община, то она одновременно и община священническая, на что указывают слова о священстве и Храме в конце главы 2 Послания к Ефесянам:

Значит, вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу, возведенные на основании апостолов и пророков, а камень краеугольный — Сам Царь Иисус, на Котором всё строение, скрепляемое, вырастает в храм святой в Господе; на Нём и вы устрояетесь, чтобы вместе быть жилищем Бога в Духе

(2:19–22).

Западные христиане совершенно не задумываются об этом призвании. (Этому способствовало распространенное мнение о том, что Послание к Ефесянам написал не Павел, что ставило авторитетность данной книги под сомнение. И отчасти, как я полагаю, такое мнение появилось как оправдание того, что христиане отказались от столь головокружительного и требовательного призвания.) Или, если о нем не забывают, его стараются «приручить»: в таком случае мы начинаем говорить о церкви в самых возвышенных выражениях — предполагая, скажем, что на самом деле слово «церковь» указывает на грядущую эсхатологическую или «небесную» общину, — одновременно удаляясь в подгруппы и подподгруппы, в которых мы можем сохранить видимость дешевого «единства», на достижение которого можно не тратить усилий.

Но добродетель всегда дорого стоит и требует труда. Когда Павел призывает к единству (в главе 2 — к единству между иудеями и язычниками; в главе 4 — к единству всех христиан с их удивительным многообразием служений), он на самом деле призывает к добродетели. Вот стоящая перед вами цель, говорит он: «совершенное человечество», вырасти eis andra teleion, «в совершенного человека», «в меру возраста полноты Мессии». И есть труд, который ведет к этой цели. Это не происходит стихийно, но это происходит потому, что люди, которые могли бы вести себя как–то иначе, если бы полагались на себя, приняли сознательное и четкое решение «стараться» (4:3) развивать различные добродетели, которые совокупно ведут к такой зрелости. И Бог дает своей церкви множество различных служений не для того, чтобы растаскивать ее в разные стороны вслед за каждым новым человеком или инициативой, но чтобы «созидать тело Мессии», строить в нем богатое единство в многообразии. Каждый христианин без исключения должен строить эти добродетели; каждый христианин без исключения должен повиноваться своему особому, уникальному, неповторимому призванию. И это трудная задача.