Читать «Мерцание золота» онлайн - страница 40

Но смена названия не такое простое дело. Во всяком случае, в Госкомиздате не всем это понравилось. Точнее, не понравилось никому.

— Вы тут прислали заявки на издание пяти книг по федеральной программе, — сказала мне Ирина Петровна, принимающая документы в Госкомиздате. — «Современному литератору» мы что-нибудь выделили бы.

— А «Советскому литератору»?

— Не уверена.

— Давай издадим «Гардемаринов», — предложил мне Коваль. — Перетокина хорошая тетка, цену заламывать не станет.

Нина Матвеевна действительно оказалась хорошей теткой.

— «Советскому литератору» я не могу отказать, — сказала она, когда я ей позвонил.

— Мы еще пока «Современный литератор».

— Но вас ведь знают как советских?

— Подали документы на возвращение названия.

— Какой-нибудь гонорар заплатите?

— А как же.

— Издавайте.

«Гардемарины» вышли и стремительно разошлись. Помогло, конечно, то, что в эти же дни по телевидению показывали фильм «Гардемарины, вперед!».

В летнее время мы стали устраивать книжные развалы перед воротами, выходящими на Поварскую. Несколько раз я видел роющегося в книгах актера Кайдановского. Оказывается, он жил в доме напротив.

— Что купил? — спросил я ребят из отдела реализации.

— «Гардемаринов», — засмеялся Саша Егоров. — Говорит, Харатьяна с Жигуновым знает. И еще этого, третьего…

— Шевелькова, — подсказал Володя Коржов.

— Гардемаринов у нас каждая собака знает, — согласился я. — Интересно, у Кайдановского здесь комната в коммуналке или отдельная квартира?

У меня в соседнем доме была комната в коммуналке, о которой не хотелось даже вспоминать. Любка, соседка справа, устроила у себя натуральный притон, и я теперь заходил в свою комнату с опаской. Но это случалось не чаще одного раза в месяц, все-таки жил я у жены на Ленинском проспекте.

— Квартира, — сказал Коржов.

— Комната, — возразил Егоров.

Оба были выпускники Бауманского, и оба ничего не знали наверняка.

— Как раскупаются книги? — сменил я тему разговора.

— Нормально, — пожал плечами Егоров.

— Хреново, — сказал Коржов.

Однажды мне позвонила Перетокина.

— Алесь, — сказала она, — мы ведь с вами земляки.

— Да ну?! — удивился я.

— Мой дед откуда-то из Белоруссии. И раз мы земляки, вы мне должны помочь.

— Охотно, — согласился я.

Нина Матвеевна очень редко слышала собеседника, но мне нравилось с ней говорить. Подкупали прямота и напористость.

— Меня пригласили на празднование трехсотлетия российского флота, и я сказала, что приду только со своим издателем. Вы ведь не откажетесь меня сопровождать?

— Никогда! — сказал я. — Я люблю бывать на юбилеях, пусть и не очень значительных.

— Но ведь там столько людей!

Я уловил в ее тоне нотку осуждения, смешанного с ужасом.

— А я никого к вам не подпущу, — пообещал я. — Вы ведь для этого меня берете с собой?

— Спасибо, дорогой! Я знала, что на вас можно положиться.

Голос Нины Матвеевны заметно повеселел.

— Белорусы — верные слуги, — сказал я.

Этих слов Перетокина не расслышала. Как я уже говорил, она слышала лишь то, что хотела.

— Значит, послезавтра у Красных ворот, — отчеканила она. — Там у них штаб.