Читать «Я останавливаю время» онлайн - страница 168
Владислав Владиславович Микоша
Еще не улеглась радость победы, еще не все штурмовавшие город воинские части покинули Севастополь, еще по вечерам у костров раздавались любимые песни под гитару: «Раскинулось море широко», «Шаланды полные кефали», как в Севастополь нагрянули особые части НКВД на тяжелых грузовиках с брезентовым верхом.
Это никем не предвиденное событие, как шквалом оборвало радость освобождения и повергло в еще больший страх, чем немецкая оккупация, всех спасенных от неволи и смерти жителей Севастополя. Началась повальная, унизительная, грубая проверка: кто есть кто?
— Ваша национальность! Доказательство, если нет паспорта!..
Сумевшие доказать, что они русские, освобождались, остальные — греки, армяне, татары, чеченцы, черкесы и другие — строго вносились в особые списки. Людей выводили из глубоких подвалов, погребов, пещер на Лабораторном шоссе, бомбоубежищ…
— Кого вы ищете? — спросил я бравого майора в новенькой форме, не видевшей войны, когда он заглянул в наше убогое временное жилище.
— Татар и всякую подобную сволочь!
— Для какой цели? — хотя я мог бы и не спрашивать. Тон майора и его наглый вид говорил сам за себя.
— В двадцать четыре часа и к… матери экспрессом за Полярный круг! Я бы их всех, мерзавцев, предателей, если бы моя воля, к стенке и из пулемета!… — Его лицо и жесты говорили за него, больше, чем слова.
Я был потрясен: откуда такая ненависть, откуда такая жестокость?
Не прошло и нескольких минут, как к нам, рыдая, прибежала Нина Акоповна. Ее седые волосы были всклокочены, она долго не могла отдышаться и говорить. Вид ее был ужасен.
— Мальчики, дорогие, спасите! Мы же не предатели и, в конце концов, даже не татары! Нас завтра в шесть утра увозят на север — за Полярный круг, как предателей родины. Мы же армяне! Потомственные севастопольцы! Наш дед — участник Севастопольской обороны, кавалер трех Георгиевских крестов, а мы предатели — да? Как можно так жестоко оскорблять?
Она опустилась в бессилии на колени.
— Лучше бы мы остались в своем доме и Бог похоронил нас на родной земле. Кому мы, южане, там, на севере, нужны? Лучше умереть здесь, Севастополь — наш родной дом!
Как, какими словами можно было успокоить оскорбленную, униженную, раздавленную горем женщину? С какой непередаваемой радостью и восторгом она и все другие встретили свое освобождение от фашистов — и вот это нашествие НКВД.
Я нашел майора НКВД на Графской площади у колонны крытых тентом зеленых грузовиков.
— Скажите, выселению подлежат все, кто был в оккупации?
— Нет! Только предатели! Русских это не касается! Есть приказ Верховного главнокомандующего — срочный и неукоснительный — выселить из Крыма и Кавказа, а также из Калмыкии всех без исключения: татар, кабардинцев, балкарцев, лезгин, чеченцев, калмыков и всех тому подобных предателей нашей родины!
— А что, армяне и греки тоже предатели?
— Все они, и армяне, и греки, и им подобные нации — предатели и пособники Гитлера. Только его и ждали, поэтому и не эвакуировались своевременно, а остались в надежде на фашистов. Завтра ровно в шесть утра по пятьдесят килограмм на семью и айда на север! — Майор говорил убежденно, без тени сомнения.