Читать «Весна гения: Опыт литературного портрета» онлайн - страница 71

Ничто не в состоянии остановить или приглушить стремления и эмоции юноши. Есть, правда, силы (трость Фридриха-старшего, например), которые бывают серьезным препятствием на пути таких переживаний. Нередко эти силы пробуют диктовать ему, лишать его радостей жизни, компрометировать, наконец. Но истинно рейнский темперамент Фреда устойчивее этих сил (даже отцовской трости). Обычно он одолевает их и живет по велениям своей совести. И поэтому не удивляйтесь, если Энгельс-младший доверительно шепнет, что отправляется «провести весело вечер», или увидите его скоморошничающим на улице. Не забывайте, что этот человек до конца верен своей натуре, что его поведение определяется инстинктами возраста, что, несмотря на свои выдающиеся качества, это всего лишь обыкновенный юноша, во всем поступающий так, как подсказывает совесть, и ни в чем не изменяющий ей.

Итак, перед нами ученик Фридрих Энгельс-младший…

Урок истории давно окончился, и Фред уже дома. Перешагивая через две ступеньки, он стремительно поднимается по лестнице на верхний этаж и осторожно стучит в дверь. Прежде чем отправиться в свою комнату, сын должен поцеловать руку фрау Элизы. Он знает, что она ожидает его, сидя в качалке с большой черной кошкой на коленях и любуясь закатом. Обычно она перечитывает обожаемого Вертера или вышивает на старых пяльцах. Фред влетает, становится на колени возле кресла матери и восклицает с театральным пафосом:

– Ваш рыцарь, мадам!

Фрау Элиза вздымает руки и в тон отвечает ему:

– Ваша дама, сир!

Фред вскакивает и целует руку матери. Затем садится у ее ног и, смеясь, говорит:

– Спрашивайте, сеньора. Подвиги вашего рыцаря бесчисленны…

Мать замирает в торжественной позе:

– Говорите, барон! Я вся внимание…

Сын кладет руку на сердце и комично вскидывает голову.

– Итак, божественная Дульцинея, все, что услышите из уст моих, сама небесная правда. Ныне, когда я следовал через пустынную местность, названную неким злым шутником «королевской гимназией», меня встретили трое страшных рыцарей из ордена вуппертальских бород. Первые два небезызвестные вам графы дон Ханчке и дон Корнелиус отсалютовали мне своими копьями, вызвав меня тем самым на поединок. Руки их были окроплены теплой ученической кровью, а лица светились бессердечностью. Но я принял вызов и ринулся в бой. Неожиданно на меня напал третий рыцарь, лохматый господин Иоганн Якоб Эвих, который без предупреждения приставил свое копье к моей груди. Все вокруг ахнули, видя подлое нападение коварнейшего из рыцарей, и сочувственно меня подбодрили. Но я (вы знаете, мадам, мое мужественное сердце) даже не дрогнул. Вспомнив бога и вас, я, словно взбешенный тигр, бросился на врага. Все были восхищены моей отвагой. А спустя пять минут сир Эвих стоял на коленях перед моим конем…