Читать «Цвейг С. Собрание сочинений. Том 10: Стихотворения; Исторические миниатюры; Публицистика; Кристина Хофленер: Роман из литературного наследия» онлайн - страница 3

ПАМЯТНИК КАРЛУ ЛИБКНЕХТУ

Перевод А.Эфроса

Один, Как никто никогда Не был один в мировой этой буре, — Один поднял он голову Над семьюдесятью миллионами черепов,                                                                    обтянутых касками. И крикнул Один, Видя, как мрак застилает вселенную, Крикнул семи небесам Европы С их оглохшим, с их умершим богом, Крикнул великое, красное слово: «Нет!»

ДИРИЖЕР

Густаву Малеру

Перевод С.Ошерова

Театр похож на золоченый улей: Ячейки сот полны людьми, И все жужжит, как раздраженный рой; Потоки света заливают зал, Народ теснится, ожиданья полон, И мысли всех стремятся неотступно Туда, к темнеющей стене: за нею Сокрыты сны.                           Внизу кипит котел; Опаснейшая магия созвучий В нем бродит; сотни разных голосов Клокочут бурно, пенятся, бушуют; Порой они мелодии обрывок Выплескивают. Хрупкий, он дрожит В пространстве зала и, как бы сломавшись, Ныряет вновь в пучину голосов. И вдруг — звонок. Свет гаснет, и кольцо Пространства размыкается в безбрежность. Нисходит ночь. Все музыкою стало. (Она, в родной безбрежности блуждая, Стыдливо прячет свой бесплотный лик От жадных взглядов и от рук простертых — От века сестры музыка и тьма.) И голоса, которые недавно Теснились робко на пространстве узком, Взлеталив одиночку, боязливо, Теперь слились и, пенясь с новой силой, Потоком льются через край из бездны: Они, как море, что порою бьет, Как кулаками, волнами о берег, Порой его ласкает, как дитя, И вечно рвется к звездам, ввысь. Теперь оно взметает брызги звуков И плещет ими нам на сердце. Но Все медлит сердце: ибо кто же, кто Опасным и неведомым страстям Отдастся без боязни? Все же море Нас увлекает силою слепой, И в нем мы превращаемся в поток Бесплотный, закипающий волной Блаженного восторга; но она Разбилась белой пеной, и на нас Нахлынула внезапною печалью И погрузила в изумрудный сумрак. Еще недавно разобщали нас Судьба, случайность, тайные влеченья, — Теперь мы все слились в единый вал Трепещущего наслажденья. Мы Забыли о себе: нас всех уносит В своих волнах прилив бурлящих чувств. Без воли, без дыханья, без сознанья Сквозь нашу жизнь несемся мы, и нас Захлестывают волны звуков. Там Высоко, над волнами, на крыл ах, Подобный черной чайке, вьется кто-то, Парит над бурей, мчит над возмущенной, Живою, безымянною стихией И бьется с ней. Ныряет вниз, как будто Хватает жемчуга со дна, потом Над дико хлещущим водоворотом, Над музыкой взмывает, как дельфин. Когда нас всех поток влечет бессильно, Лишь он один — сам ветер и волна — Вступает в бой с разнузданной стихией. Он ею укрощен, и все же звуки Ему подвластны. Палочка в руке — Не та ль, которой некогда Просперо Наслал на острова свирепый шквал? И кажется, магнит в руке могучий Вспять повернул расплавленную медь Звучаний. Вал, в котором мы тонули, Бежит к нему. В его горячем сердце Смятенный хаос обретает ритм, Мелодией становится стихия. Но кто волшебник тот? Одним движеньем Разверз он сумрак занавеса плотный. Завеса исчезает, прошуршав; За ней встают виденья: небо, звезды, Дыханье ветра и людей подобья. Нет, нет, то люди! Ибо вот теперь Он поднял руку, подал знак кому-то — И у того тотчас полился голос Из раны на растерзанной груди. За ним — второй. Страданием и страстью Полны они. И все — как он велит. Глядите: звезды гаснут, облака Зажглись огнями нового рассвета, Восходит солнце, с ним встают виденья. Все окропляет музыкою он, Которую в невидимом потоке Зачерпывает полными горстями. Ночь стала днем.                                     Откуда у него Такая власть, чтоб звуки покорить, Людей заставить лить напев, как кровь, Повергнуть нас, дыханье затаивших, В тревожный сон и сладким ядом звуков Нас одурманить? Чтобы ощущал я, Как взмах его руки в моей груди Какие-то натянутые струны Вдруг разрывает?                             О, куда, куда Влечет он нас? На тихих лодках сна Скользим мы по невиданным протокам Все дальше в мрак. Сирены золотые Склоняются у нас над головами, Но правит дальше он, зажав в руке Надежное кормило. И скользим мы, Скользим к лесистым островам безбурным... Как долго? Час прошел, иль день, иль год? Кто знает ?                        Плотный занавес упал, И лодка стала. Словно от испуга, Проснулись мы. Нас принял мир реальный. Но где же тот, кто нас держал в руках, Стоявший неподвижною звездой Над бурно возмущенными волнами? Неужто тот поток, которым он Повелевал, унес его во мрак? О нет! Мелькнула тень, и быстрый взгляд Успел ее поймать.                        Уже вокруг Вскипает шум взволнованный. Толпа Разбилась вдруг на тысячу осколков, Отдельных лид, рассыпалась словами. Восторг растет. Везде зажглись огни. На берег вышли мы, и грезы скрылись.