Читать «Красная биология» онлайн - страница 173

В комсомоле он научился главному — методам борьбы с инакомыслием: «В 1927 году, при очищении комсомольской организации от троцкистов, Сисакяна ввели в уком. Борьба с политическими врагами под руководством большевистской партии закалила молодого комсомольца и многому его научила»¹⁴⁸.

Закаленный и обученный Сисакян, не зная ни слова по-русски, не убоялся трудностей, раздобыл путевку в комитете комсомоле и приехал с ней в Москву, чтобы учиться в Тимирязевской академии. В 1932 году он закончил ее и попал в престижный институт Д. Н. Прянишникова. Но здесь надо было серьезно работать, и потому пришлось ему перейти в 1935 году в Институт биохимии под начало А. Н. Баха. Там в 1937 году он вступил в партию и возглавил партийную организацию института. В 1938 году он защитил кандидатскую диссертацию и тут же устроился исполняющим обязанности профессора МГУ. О дальнейшей головокружительной карьере Н. Сисакяна мы еще будем иметь возможность говорить позже.

20

21

Ипполит Васильевич Давыдовский (1887–1968) окончил в 1910 г. медицинский факультет Московского университета, работал санитарным врачом. С 1930 г. — заведующий кафедрой патологической анатомии 2-го Московского медицинского института, в 1944 г. избран академиком АМН СССР, почетный председатель Всесоюзного общества патологоанатомов (с 1965 г.). Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии (1964), награжден двумя орденами Ленина и орденом Трудового Красного Знамени.

22

Общеупотребительная аббревиатура комплекса спортивных испытаний(«Готов к труду и обороне»), сдав которые во время специальных соревнований, устраивающихся во всех городах, поселках, деревнях, во всех школах, училищах, институтах и т. п., человек получал право носить значок СТО. Для несовершеннолетних был комплекс БГТО («Будь готов к труду и обороне»).

23

В описываемое мною время Бошьяну была предоставлена почетная возможность выступить с публичной лекцией в самой большой по тем временам аудитории — Центральном лектории Политехнического музея в Москве. Лектору было прислано много записок с вопросами, и в одной из них, подписанной весьма уважаемым ученым, имя которого Бошьяну, конечно, было хорошо известно, задавались каверзные вопросы о методических промахах его исследования. Бошьян пытался что-то возразить, но породил этим только еще большее число вопросов, выкрикиваемых теперь прямо с места. Кончилось это комично. Бошьян в сердцах произнес: «Что вы ко мне придираетесь? У меня есть официальная бумага с печатью министерства, в которой мои методы одобрены!»