Читать «Разруха» онлайн - страница 252

Он снял пистолет с предохранителя и взвел курок. Как в игре. И нажал на спусковой крючок. Выстрелы прозвучали, как из детской игрушки, не громче, чем хлопки ладоней. Он замер в тишине, а в сущности, среди стонов разбросанных израненных тел…

__________________________

Весь день мы провели на пляже, подальше от шума-гама и разноцветных пляжных зонтов. Мы сбежали от пляжной суеты, но плеск волн сюда долетал. Море медленно вздыхало, верное своему постоянству разрушать и отнимать. В обед, перекусывая бутербродом, Лора неожиданно заявила:

— А я не верю твоим объяснениям о конце истории, тому, что если перестанут писать хорошие книги, то… как бы это сказать… люди перестанут понимать настоящие слова, и Истории придет конец.

— Да ведь это просто, как дважды два, — ответил я, — в «Войне и мире» Льва Толстого или в «Моем столетии» Гюнтера Грасса больше истории, чем в любом учебнике.

— Но все же Фукуяма считает…

— Да при чем тут этот перепуганный японец, — ответил я с набитым ртом, — и История ни при чем. Но она растает и исчезнет, если ее не перескажут. Как ты не понимаешь, без слова все мертво, без жизни каждого из нас. Слова уже никому не нужны, слова умирают, а ведь с ними связано сохранение всего остального.

— Твоя дочь задурила тебе мозги…

— Мила умница. И гораздо мудрее меня.

— И это… — она запнулась, — все это для тебя важнее, чем тот фальшивый бриллиант, стоивший бешеных денег?

— Похоже, что да.

— Это тебя ранит, унижает до боли?

— Похоже, что да, — повторил я смущенно.

Она как-то странно глянула на меня, но ничего не сказала.

Мы ужинали в маленьком ресторанчике на пристани, огражденном рыбацкими сетями. Я ничего не пил. Даже кофе. Мы были совсем как семья, заказавшая жареных бычков, политых лимоном, и картошку. Я ел рыбу руками и, не сдержавшись, облизал жирные пальцы. Оно камнем лежало на душе, а Лора была единственным человеком, которому я мог признаться.

— Моя дочь… Мила была права.

— Она тебя и в самом деле довела до глюков, — рассмеялась Лора.

— Понимаешь… — я лихорадочно подыскивал нужные слова, как на исповеди, — все случившееся можно рассказать, а значит, изменить его, как тебе угодно. Слова не точно передают содержание, они скорее замещают его. Сжимают или растягивают во времени, выхолащивают или приукрашают… но все это лишь приближение.

Лора молча кивнула, пристально глядя мне в глаза.

— Переиначивая, а подчас и убивая событие. Написанное слово придает ему смысл нескончаемости, озаряет вечной жизнью, одаривает иным бытием, превращая в Историю.

Она положила свою руку на мою.

— Слова — это жизнь смерти, — тихо сказал я, — единственное возможное продолжение человека. Смысл не в просветлении и пустоте, а в Слове. Все мы продолжаемся в словах.

— И для тебя это так важно? Поэтому из тебя не выйдет Гаутамы Будды, да?

— Не знаю, — искренне сказал я.

— А знаешь, что сказал Мишель Фуко? — спросила вдруг Лора, обеспокоенно изучая мое лицо.

— Он много чего сказал.