Читать «Власть и наука» онлайн - страница 21

"В начале 1927 г. [то есть в самом начале работы Т. Т. Лысенко по яровизации — В. С.] на опытной станции в Гандже мне пришлось много говорить с Лысенко…который разрабатывал в приложении к различным растениям того района установленные проф. Г. С. Зайцевым закономерности о суммах температур, необходимых для прохождения различных фаз развития хлопка" (78).

Из заметки следует, что Лысенко выяснил детали работы Зайцева с хлопчатником и обсудил их, что, разумеется, не могло не способствовать тому, чтобы направить его энергию по верному руслу. В то же время, давая объяснение истокам лысенковской работы, Тулайков не отвергал ее, а лишь призывал к осторожности при ее интерпретации.

Тулайков вспоминал о своем продолжительном разговоре по свежим следам: прошло всего два года с момента их встречи, и говорил он вполне определенно о приложении к различным растениям уже открытой закономерности (и притом доброжелательно указывал на то, что ко времени разговора " Лысенко уже намечал… некоторую зависимость "). Теперь становилось понятным, почему Лысенко трижды упоминал Зайцева в книге 1928 года, примеряя свои выводы к зайцевским и повторяя каждый раз, что они схожи. Не ссылаться тогда вовсе на здравствующего Зайцева он не мог (Зайцеву оставалось до внезапной кончины жить около года). Позже Лысенко уже никогда Зайцева не цитировал (см. например, /33/), настаивал на своем приоритете, видел в установлении факта перехода одной фазы в другую отличие своей работы от всех предшествовавших. Не случайно также, на мой взгляд, что Лысенко ввел в число объектов своей работы хлопчатник, хорошо изученный Зайцевым, и тем подстраховал себя на случай возможных неудач с другими культурами. Вряд ли случайно и то, что часть работы, которая проводилась на хлопчатнике, он поручил верному человеку — своей жене, Александре Басковой.

Итак, истоки первой работы Лысенко со временем были забыты. Критик работы — Максимов вскоре также отошел от осторожно негативного отношения к работе новаторов и стал их захваливать (79). Уступками подобного рода, пусть даже невинными или вынужденными, Максимов и все последующие оправдатели и восхвалители "полезных идей" Лысенко только помешали ему стать настоящим ученым, оказали ему дурную услугу. И когда Максимов серьезно разбирал ошибки Лысенко (80), он поступал более правильно.

Газета объявляет Лысенко победителем в научном споре

А тем временем события развивались стремительно. 13 ноября того же 1929 года "Сельскохозяйственная газета" — центральный орган печати, официальное издание Наркомата земледелия страны — отвела почти целую полосу теме "Яровизация озимых" (81) 9.

Редакция пригласила принять участие в дискуссии нескольких известных ученых: генетика растений и селекционера академика А. А. Сапегина, профессора П. И. Лисицына — известного селекционера и семеновода, проект которого лег в основу подписанного Лениным декрета "О семеноводстве" (Лисицын в том же 1929 году занял кафедру селекции и семеноводства полевых культур Тимирязевской сельскохозяйственной академии в Москве), уже занкомого нам Тулайкова и профессора-агронома М. Прика.