Читать «Власть и наука» онлайн - страница 16

Так сложившаяся в стране административная система начала подсказывать Лысенко, как ему следует себя вести. И начинающий ученый твердо, без колебаний и угрызений совести усвоил этот урок. Он уже был психологически подготовлен к блефомании прежними уроками, и теперь виртуозно включался в разыгрываемый спектакль.

Вообще история с мгновенным признанием открытия Лысенко могла бы казаться какой-то мистификацией или крупномасштабным помутнением рассудка сразу у сотен начальников, если бы не простое объяснение: земля под ними горела, и они готовы были подписаться под любым бредом, только бы продемонстрировать своим начальникам инициативу и заботу о сельском секторе экономики. Только этим можно объяснить странную, даже парадоксальную ситуацию, при которой руководители сельского хозяйства Украины и страны в целом вообще никаких трудностей в использовании на практике несостоявшегося открытия не видели и ни о каких возможных просчетах не ведали. Они разом уверовали в могущество чуда и решили, что жар-птица у них в руках, и их не бес попутал, прельстив возможностью замены реальной (и серьезной) работы мифами, якобы способными разом решить все проблемы. Но мифами была пронизана вся советская жизнь, все ожидания близкого наступления коммунизма, светлое будущее грезилось не во сне, а в ближайшей перспективе. В связи с этим очень подходили и личности передовиков — простых людей, "рожденных сказку сделать былью".

Сам Лысенко позже не раз утверждал, что весенний посев озимых был делом не случайным, а заранее им спланированным, что летом 1929 года его отец целенаправленно поставил особый ОПЫТ. Результаты ОПЫТА Т. Д. Лысенко называл "закономерностями новооткрытой теории стадийного развития растений" (52). Вот как он описывал историю открытия яровизации в его центральной печатной работе — "Теоретические основы яровизации", которую написал как ответ критикам, выступившим против его "теории" 16 января 1934 года на заседании в Союзсеменоводобъединении и обвинившим его в пренебрежении законами генетики (53). Зту книжку он считал своим самым глубоким теоретическим исследованием):

"… в наших опытах вопрос озимости и яровости растений вытекал из вопроса длины вегетационного периода растений.

Результат этих исследований был доложен в Ленинграде на Всесоюзном генетическом съезде (январь 1929 г.).

Сообщение о наших исследованиях ничего определенного и нового в представление участников съезда не внесло. Причин неколошения озимых при весеннем посеве… до этого времени выставлялось довольно много, и наше сообщение в лучшем случае закончилось тем, что было внесено в науку еще одно объяснение. Какое же из этих объяснений верно, аудитории трудно было разобраться…

Весной и летом 1929 г. на селекционной станции в Азербайджане мы довольно широко продолжали свои исследовательские работы по данному вопросу, не отрывая его от общего вопроса длины вегетационного периода сельскохозяйственных растений. Летом того же года советская общественность из нашей печати (газет) узнала о полном и дружном колошении озимой пшеницы весеннего посева в условиях практического хозяйства на Украине. (Посев этот был не случайным. По моему предложению, он был произведен моим отцом Д. Н. Лысенко в его хозяйстве).