Читать «Тайна Урулгана» онлайн - страница 38
Кир Булычев
Хоть некоторые слова перевести было трудно, Ниночка постаралась перевести точнее, чтобы донести смысл слов до англичанки. Хотя знала, что никакой тунгуски тем летом не было.
* * *
Ночью на руле стоял Гайкин. Рулевой он был хороший, немолодой, всю жизнь водил суда по Лене.
Да и путь неопасный — Лена шире десяти верст, течет ровно, берега низкие. Да и темноты еще полной нет, так что трудно чему плохому с кораблем произойти.
Но произошло.
Все уже отошли ко сну. На корабле тишь. Только дождик стучит да пыхтит машина. На мостике — махоньком — умещается штурвал и труба вниз в машину, чтобы машинисту кричать, да стол, на котором карты лежат. Не было бы Колоколова на борту, не стал бы шкипер карт брать, но Колоколов велел, чтобы все как на настоящем корабле. И сам каждый день смотрел, где плывем, как плывем, сколько осталось.
Карта была шкиперская, ценная. На ней вся Лена от Якутска расписана — и фарватер, и мели, и притоки, и каждая избушка на берегу, а то и отдельное дерево. Чудо-карта на сгибах протерлась.
В час ночи или около того рулевой, что клевал носом, напевал, чтобы не заснуть, увидел, что рядом с ним в боковой двери появился китаец.
Рулевой был рад живой душе.
— Не спится? — спросил он.
— Не спится, — ответил китаец по-русски, но рулевой, человек необразованный, не удивился. Он, как и любой простой человек, полагал, что, когда иностранцы не понимают русского языка, они притворяются. Как же по-русски не понимать?
— Скоро дожди кончатся, — сказал рулевой, — похолодает. Заморозки пойдут.
— Очень печально, — сказал китаец.
Он был маленький, безобидный и, видно, в самом деле расстроился, что заморозки начнутся.
— У твоих господ, наверное, и одежи доброй нет, — сказал рулевой.
— Совсем нет, — сказал китаец.
— Зря вы в Булун едете, — сказал рулевой. — Нет там ничего.
— Зря едем, — согласился китаец. Помолчали. Потом китаец спросил:
— Пить хочешь немного?
— Чего пить?
— Водка есть.
— Нет, на руле нельзя. Вот отстою вахту, тогда выпью. Китаец вытащил из-за пазухи плоскую стеклянную флягу, поболтал в ней звонкой жидкостью.
— Холодно, — сказал он. — Скучно.
— Ну ладно, — согласился рулевой. — Только немножко.
— Совсем немножко, — сказал китаец.
Он отвинтил крышку. Она была сделана как небольшой стаканчик — английская работа.
Рулевой взял стаканчик, сказал:
— Только учти, если кому скажешь, что я на руле пил, откажусь, а тебя задушу и в воду сброшу. Понял?
— Спасибо, — сказал китаец. — Еще налить?
— Последнюю, — сказал рулевой.
Он выпил вторую, потом китаец бутылку завинтил и сказал:
— Я домой пойду. Спать буду.
— Спокойной ночи, — сказал рулевой. — Спасибо тебе. Я в Булуне тебе добром отплачу.
Китаец ушел. Было тихо. От водки рулевому стало теплее. Приятнее. Рулевой подумал: как бы минутку соснуть? Одну минутку. Он прилег головой и плечами на штурвал — неудобно. А все его члены постепенно охватывало сладким дурманом. И сил не было противиться. Так что рулевой сел на пол, прислонился к ножке стола и заснул.
И тут же — может, через минуту, словно ждал рядом, — на мостике появился китаец Лю, огляделся, взял со стола карту, сложил ее, спрятал за пазуху и незаметно ушел. Будто его и не было.