Читать «Сталин и мошенники в науке» онлайн - страница 57

А через несколько дней произошло событие, которое резко отличалось от того, что стало привычным в советской стране в те времена. Деборин решил отказаться полностью от признания собственных ошибок. Он пересилил страх и нашел в себе силы публично защитить свои убеждения, честь и достоинство, а также встать на защиту своих верных учеников. Когда комиссия президиума Комакадемии собралась, чтобы окончательно принять резолюцию по докладу Милютина, Деборин вышел и зачитал письменное заявление, в котором напрочь отказался признать за собой теоретические ошибки. Так мог поступить только честный и исключительно (можно сказать — запредельно) смелый человек. Его отказ означал, что Сталину не удалось его сломать и что придется искать иные методы воздействия на непокорного "главу философской армии". Возможно, непоколебимостью собственной позиции Деборин не только ответил Сталину прямо и недвусмысленно. Своей твердокаменностью он мог спасти себе жизнь.

Мы увидим ниже, что Сталин решил поломать ситуацию иным путем — чисто приказным — использовав для этого новых марионеток из партячейки ИКП и послушный Центральный Комитет партии.

Глава 7. Сталинские наказы разрушителям науки

"Россия казней, пыток, сыска, тюрем,

Страна, где рубят мысль умов с плеча".

Константин Бальмонт. Имени Герцена. 1920 (1).

В жизни многих людей бывают минуты, когда им приходится решать нелегкие моральные проблемы, высказывать нелицеприятные суждения о ком-то из близких или даже о начальственных фигурах. Многие стараются обойти острые углы, уйти в тень, заболеть или прикинуться глухими и плохо видящими. Но в среде ученых требования к рецензентам, к тем, кто дает отзывы или рекомендации, жестче и опреденнее. Увиливание и нечестность видны сразу, репутацию можно потерять в одночасье, а восстановить её на прежнем уровне уже не удается никому. Шлейф непорядочности тянется за человеком "научно несоостоятельным" годами, порой всю жизнь. Поэтому можно понять Деборина, Стэна, Карева и десятки их сподвижников, не согласившихся с нападками Ярославского по поводу непризнания ими высокого научного уровня работ И. В. Сталина и даже более — не признавших за Сталиным вовсе никаких научно-философских достижений.

Время показало, что подхалимские по смыслу декларации Митина, Ральцевича, Юдина, Ярославского и примкнувших к ним "прославителей" Сталина вызвали шок среди грамотных ученых в те годы и навсегда поставили крест на репутации внешне преуспевших "прославителей". Но им видимо не было дела до будущих разоблачений, голос подхалимов звучал всё чаще и громче.