Читать «Гол престижа (Сборник научно-фантастических произведений)» онлайн - страница 41

О чем я говорил? Ах, да, жук. Поскольку эскулапы не знают, приходится самому придумывать объяснение. Жук — первое, что приходит на ум. Он тихо сидит в дальнем закутке головы, ничем себя не проявляя. Но в один прекрасный, только ему ведомый день, ползет к облюбованному нервному окончанию и начинает его грызть. По два часа в сутки. Каждый день в одно и то же время, целый месяц. А потом на год уползает обратно. Вот и все. Можете отдыхать.

Ничего особенного. Но эти два часа превращаются в ад. Боль такая, что больные зубы плюс геморрой покажутся счастьем. Там хоть известно, что делать. А тут… Боль сворачивает тебя в бараний рог, и, если ты на работе, приступ случается непременно в самый неподходящий момент.

Мне, правда, повезло. Мой приступ виден. Левый глаз опухает, его белок краснеет, обильно льют слезы (а вы умеете плакать одним глазом?), нос начинает хлюпать. Не надо быть врачом, чтобы понять: человеку плохо.

Ha других же несчастных, у кого болевая точка пришлась на висок, или в центр головы, коллеги смотрят с удивлением. Взрослый, сильный мужчина, и не может стерпеть какую-то головную боль! Стыдно! Выпей таблетку, посиди, но сегодня надо сделать вот это, это и это. И неплохо бы еще закончить вон то. Им невдомек, что человек находится в камере пыток.

Иногда жук приходит ночью. Ох, уж эти невидимые миру слезы…

Два часа ночью гораздо длиннее двух часов днем. Поэтому смерти от мигрени среди военных и полицейских чаще случаются по ночам.

Да-а-а… Военные и полицейские — люди решительные. И вооруженные. Они, бывает, стреляют в жука. Тут уж не до записок. Вот вам на тарелочке разгадка таинственных немотивированных самоубийств. Только все равно никто не верит. Пишут: «по неустановленным причинам…». Что тут устанавливать? Для больного все предельно ясно. Но пишут-то здоровые…

Своего жука я получил после зимней рыбалки на Эри, к куда поехал, поддавшись на уговоры Вэна Айверса, моего коллеги по «Грамман спейс текнолоджи». Вэн несколько лет пытался затащить меня на это мероприятие, и я, в конце концов, решился. Я отказывался не потому, что не люблю рыбачить, а согласился совсем не для того, чтобы уважить Вэна. Просто хотел проверить одну вещь.

Это было очень давно.

…Пальмы и солнце, отпуск с мамой и папой. Я — счастливый восьмилетний мальчишка. Море и фрукты. Яркие краски. В прибрежном отеле толпа веселых разноязычных туристов. Шведы, китайцы, русские… Приятные соседи из Старого Света. Их красивая дочка, смешно произносящая английские слова. Мы ходили с ней по берегу теплого океана, она поднимала камешек и спрашивала:

— Как это по-английски?

Я отвечал:

— Камешек.

Она пробегала, тряся бантиками, несколько шагов, поднимала что-то с белого песка:

— А это?

— Ракушка.

— А это?

— Травинка.

— А это?

— Веточка.

Нам обоим нравилась эта игра. Мы были детьми, а значит, жили одним мгновением. Нам было хорошо в этом райском уголке Земли с красивым названием Суматра. Приближалось рождество Христово две тысячи четвертого года.