Читать «Земные заботы» онлайн - страница 246
Мари Осмундсен
Йорстады жили в белом деревянном доме, стоявшем посреди запущенного сада. Все тут было просто и без претензий. В прихожей пахло специями и сдобным тестом, кофе пили в кухне. Чашки были с розочками и золотой каймой. Занавески в кухне клетчатые, гостиная просторная и светлая, с удобной, хотя и сильно обшарпанной мебелью, старинные вещи соседствовали здесь с современными, вокруг стола шаркал на негнущихся лапах золотистый ретривер с седеющей мордой, который переходил от одного к другому, кладя эту морду на колени, пока его не прогнали на место, в его корзину в передней. Отец Даниэла был высокий, сильно полысевший человек со сдержанным юмором, которым были окрашены все его высказывания. Мать…
Мать Даниэла звали Май. Менее властную натуру трудно было себе представить. Май взяла Карианнину руку обеими своими ладонями и, глядя в глаза, сказала, что ей очень приятно познакомиться с Карианной, Даниэл им рассказывал о ней. Май говорила рассудительно, с неторопливым спокойствием и сердечностью. Теплотой и сердечностью была проникнута и вся ее внешность: лицо было круглое, рот большой, с пухлыми губами, каштановые с проседью волосы крупными локонами обрамляли голову. На Май было кирпично-красное шерстяное платье с широкой юбкой, под которым, очевидно, было мягкое и пышное тело. И хотя Карианна знала, что одну грудь заменяет протез, предположить что-либо искусственное у такой женщины было невозможно.
Все в этом доме подчинялось простому и естественному распорядку. К кофе поспели из духовки булочки. Попозже был ужин: хлеб домашней выпечки и копченая скумбрия с яичным соусом, холодная свинина, варенье и чай с тонкими ломтиками лимона, синяя скатерть, белые чашки с надбитыми краями… Цветущий рождественский кактус и бегония на подоконнике.
Когда отец Даниэла зажег камин, в гостиной распространился запах ароматических веществ.
Здесь неоткуда было ждать опасности, тут не требовалось притворства, и Карианна ходила по дому как во сне.
Вот где провел свое детство Даниэл. Она представляла себе маленького мальчика, тенью застывшего возле окна, нос приплюснут к стеклу с нарисованными морозом узорами, взгляд устремлен на голубой снег в саду, звездная ночь, иней на яблоневых ветках. А внутри, в комнате, елка с зажженными свечами, на ней ангелочки и цепи из глянцевой бумаги, кое-как склеенные торопливыми детскими руками, корзиночки, аккуратно сплетенные мамой и старшей сестрой, мишура… Полученный в подарок поезд. Рождественские грезы, мечты о снеге, и в каждом сердце долгая норвежская зима.
Снегопады. Мокрые рантовые сапоги, кусачая вязаная шапка, варежки, забытые в садовом сугробе, теплые руки взрослого, растирающие посиневшие, прихваченные морозом пальцы. Снежные бабы, снежные фонари, лыжные трамплины, которые, казалось, сооружаются специально для того, чтобы пускать по ним пластмассовые бутылки из-под кока-колы: они так здорово переваливаются через край и катятся по склону, а потом зарываются горлышком в снег. Мама, иди посмотри! Мама, можно мы возьмем свечку? Ах, какой вы красивый фонарь построили, малыши! Сейчас мы зажжем свечу, и вы залезете внутрь, и я принесу горячее какао с булочками, и вы снова согреетесь, а вечером мы будем любоваться вашим фонарем из окна. Ой, какой ты сопливый, Даниэл! И куда ты задевал свой шарф?