Читать «Земные заботы» онлайн - страница 183

— Только разбавь посильнее, — решилась она наконец.

Магнар вышел на кухню за водой и стаканами, принес их, сел, разлил виски.

— Из-за чего вы поругались? — спросила Рут.

— Поругались? Мы никогда не ругаемся. Просто она вправляет мне мозги, читает лекции, понятно?

— Однако ты здорово на нее в обиде, — заметила Рут. — Если тебе кажется, что Анетта слишком много говорит, надо сказать ей об этом. И, наверное, самому попробовать говорить больше, а?

— Мне особенно и говорить не о чем, — отозвался Магнар. — И чего она от меня хочет? А я действительно разозлился. Ничего, это пройдет.

— Ты зря не поехал с ними, — сказала Рут.

Магнар налил себе еще, выпил. Он был высокого роста, светловолосый, с тонкими чертами лица и карими глазами. Взгляд его казался глубоким, многозначительным, хотя такое впечатление создается лишь оттого, думала Рут, что тонкая радужная оболочка у него в глазу окрашена коричневым, а не голубым или серым, как можно было бы ожидать у блондина, — и вот крошечная деталь в лице представляет человека в ином свете… быть может, даже преображает его, выдает за другого…

— Я уже и сам не рад, — сказал он.

Рут не стала выспрашивать, что он имеет в виду, она и так знала, что ему бывает неуютно с родственниками жены, которых он считал «культурнее» себя. Магнар родился в городе Хортене, в простой рабочей семье, отец его имел пристрастие к спиртному, сам он одно время служил матросом, теперь учился в педагогическом училище, осенью должен был пойти на последний курс, а пока, чтобы подправить материальное положение семьи, нанялся на лето работать мусорщиком. Анетта, хотя и была шестью годами младше, уже закончила свое образование и года три как работала физиотерапевтом.

Рут отложила в сторону вязанье и, достав из пачки сигарету, закурила. Они потягивали виски и курили в дружелюбном молчании.

Вернулись Гейр и Тина: фильм оказался плохим. Кто-то включил телевизор. Все смотрели передачу, посмеиваясь и комментируя происходящее на экране, голова у Рут все-таки разболелась, и она рано ушла к себе. Около одиннадцати в комнату постучали. Вот как было дело. Очень просто.

— Можно я зайду ненадолго? — спросил он. — Поболтать.

— Пожалуйста, — отвечала Рут, — подожди секунду, я надену халат.

Она уже лежала в постели, хотя и не спала.

Магнар был нетрезв, но и не то чтобы пьян. Рут открыла дверь, он вошел и остановился посреди комнаты, взглянул на Рут, хотел что-то сказать — и не сумел.

— Помоги мне, Рут, — вдруг взмолился он. — Я не знаю, что делать. Помоги мне.

Это было так не похоже на него.

Хотя для Рут тут не было ничего нового, она давно чувствовала, что он в отчаянии.

Он протянул к ней руки, обхватил плечи. Она обняла его, погладила по голове, по спине. Молча. Она не знала, слов, которые могли бы помочь ему.

Она могла дать ему только немножко тепла, немножко утешения…

Вот как было дело. Очень просто… Ей не оставалось ничего другого. Не могла же она прогнать его, выставить за дверь, из дома, в безжалостно светлую июньскую ночь?.. Она не стала отговаривать его, какие уж тут речи? Она и так слишком много говорила, все говорили слишком много, теперь она не находила слов. Согреть его. Подержать в объятиях. Он ведь был очень одинок, в глубине его души таилось холодное одиночество, таилась боль, неизменно скрытая за приятной, добродушной улыбкой, за безмятежным взглядом, таилось то, чего никто не должен был видеть и чего нельзя было — за неимением слов — объяснить другим. Однако Рут давно догадывалась об его одиночестве, а теперь Магнар и сам признался в нем, перестал прятаться, обнажил себя.