Читать «Малыш Николя на переменках» онлайн - страница 7

– Отдай мне мои часы.

Но Альцест не захотел мне их отдавать, а всё старался их открыть, высунув от усердия язык. Тогда я попытался отнять у него часы силой, нож скользнул Альцесту по пальцу, Альцест закричал, и часы открылись и упали на землю в 9 часов 10 минут.

На них по-прежнему было 9 часов 10 минут, когда я, плача, прибежал домой. Часы больше не шли. Мама обняла меня и сказала, что придёт папа и во всём разберётся.

Когда папа пришёл обедать, мама дала ему мои часы. Папа покрутил колёсико, посмотрел на маму, на часы и на меня, а потом сказал:

– Послушай, Николя, эти часы уже нельзя починить. Но это не значит, что ты не сможешь с ними играть. Даже наоборот: им уже больше ничего не грозит, а смотреться у тебя на руке они будут по-прежнему отлично.

Сам папа выглядел таким довольным и мама выглядела такой довольной, что мне тоже стало хорошо.

На моих часах теперь всегда ровно четыре. Это хорошее время, время, когда пора съесть булочку с шоколадом, и цифры по-прежнему блестят по ночам.

Какой, в самом деле, замечательный подарок сделала мне бабуля!

Мы делаем газету

На перемене Мексан показал нам подарок, который сделала ему крёстная. Это был типографский набор. В коробке лежали разные резиновые буквы, их вставляют в специальный зажим, и можно составлять любые слова, какие захочешь. Потом нажимаешь на подушечку, на которую налиты чернила, такую же, как на почте, а потом жмёшь на бумагу, и получаются слова, написанные печатными буквами, как в газете, которую читает папа и всегда кричит, когда мама у него вырывает страницы с платьями, рекламой и где написано, как готовить еду. В общем, типография у Мексана была классная!

Мексан показал нам, что́ уже успел с ней сделать. Он вынул из кармана три листочка бумаги, на которых в разные стороны много-много раз было написано «Мексан».

– Так гораздо лучше, чем писать ручкой, – заявил Мексан, и он был прав.

– Эй, парни, – сказал Руфюс, – а не выпустить ли нам газету?

Вот это была действительно потрясающая идея, и мы все согласились, даже Аньян, любимчик учительницы, который обычно не играет с нами на перемене, потому что всё время повторяет уроки. Он ненормальный, этот Аньян.

– А назовём-то мы её как, нашу газету? – спросил я.

Тут мы не смогли договориться. Кто-то хотел назвать её «Потрясающий», кто-то – «Победитель», а другие предлагали названия «Великолепный» или «Бесстрашный». Мексан хотел, чтобы газета называлась «Мексан», и он очень рассердился, когда Альцест сказал, что это идиотское название и что он бы предпочёл, чтобы газета называлась «Деликатес», как колбасный магазин рядом с его домом. Тогда мы решили, что название подберём потом.

– А что мы будем печатать в нашей газете? – спросил Клотер.

– Как это что? То же, что в настоящих газетах, – сказал Жоффруа. – Разные там новости, фотографии, рисунки, и всякие истории про воров и убийства, и ещё биржевые котировки.

Но мы не знали, что такое биржевые котировки. Тогда Жоффруа нам объяснил, что это куча всяких цифр, которые печатаются мелким шрифтом и которые его папу в газете интересуют больше всего. Но верить Жоффруа на слово нельзя: он ужасный врун и болтает что попало.