Читать «Малыш Николя» онлайн - страница 20

Клотер сразу же заплакал. Клотер в нашем классе самый отстающий, и каждый месяц учительница пишет ему в дневник кучу всяких вещей, которые не нравятся его папе и маме, и они оставляют его без сладкого и не разрешают смотреть телевизор. Клотер мне рассказывал, что родители так к этому привыкли, что раз в месяц мама просто не готовит десерт, а папа уходит смотреть телевизор к соседям.

В моём дневнике было написано: «Непоседлив, часто отвлекается, мог бы заниматься лучше», у Эда: «Часто отвлекается. Дерётся с товарищами. Мог бы заниматься лучше», у Руфюса: «Упрямо продолжает приносить в класс свисток и играть с ним. Свисток был неоднократно конфискован. Мог бы заниматься лучше». Единственным из нас, кто не мог бы заниматься лучше, был Аньян, первый ученик класса и любимчик учительницы. Директор прочитал нам, что было написано в дневнике Аньяна: «Усидчивый и вдумчивый ученик. Добьётся больших успехов». Директор сказал, что все мы должны брать пример с Аньяна, что мы маленькие бездельники, и всё это кончится для нас каторгой, и что такой поворот событий конечно же причинит ужасные страдания нашим папам и мамам, у которых, наверное, были на нас совсем другие планы. После этого он ушёл.

Мы очень расстроились, потому что дневники должны подписывать наши папы, а это не всегда приятно. Поэтому, когда прозвенел последний звонок с уроков, вместо того чтобы дружно броситься к двери, толкаться, пихаться и кидаться портфелями друг другу в головы, мы все вышли спокойно и без всякого шума. Даже учительница была какая-то грустная. Между прочим, мы на неё не сердимся. Честно говоря, весь последний месяц мы довольно много валяли дурака, и потом, Жоффруа мог бы и не опрокидывать чернильницу на Жоакима, когда тот свалился на пол и корчил там всякие рожи, потому что Эд ему стукнул кулаком по носу, хотя на самом деле это Руфюс, а вовсе не Жоаким дёргал Эда за волосы.

По улице мы тоже шли довольно медленно, волоча ноги. Перед кондитерской немного подождали Альцеста, который зашёл купить полдюжины булочек с шоколадом и тут же начал их есть.

– Это про запас, – объяснил нам Альцест, – потому что сегодня вечером десерта не будет… – И он тяжело вздохнул, не прекращая жевать.

Я вам ещё не говорил, что в дневнике у Альцеста учительница написала: «Если бы этот ученик тратил на учёбу столько же энергии, сколько расходует на еду, он был бы первым в классе, так как может заниматься гораздо лучше».

Лучше всех настроение было у Эда.

– Лично я, – сказал он, – совершенно не боюсь. Мой папа ничего не скажет, я только посмотрю ему прямо в глаза, и он тут же всё подпишет, вот так!

Везёт же Эду!

На углу нам надо было расходиться в разные стороны. Клотер ушёл, продолжая плакать, Альцест – продолжая жевать, а Руфюс – продолжая свистеть в свой свисток, но совсем тихо.

Мы с Эдом остались одни.

– Если ты боишься идти домой, можно поступить просто, – сказал мне Эд. – Пойдём со мной и останешься у нас ночевать.

Он хороший друг, Эд. Мы пошли вместе, и Эд объяснял мне, как он смотрит своему папе в глаза. Но чем ближе подходили к его дому, тем меньше Эд говорил. Когда мы были уже у двери, Эд окончательно замолчал. Мы немножко постояли, и я спросил: