Читать «Обсидиановый храм» онлайн - страница 208

Они уже обогнули угол и оказались у середины второй стены. Диоген остановился у витрины, которая хранила в своих стенках старинный штык, блестящий, словно ртуть.

– Оружие, которое убило специального агента Майкла Декера, близкого друга Алоизия. Ты же понимаешь, что он не настоящий – наверняка, тот самый все еще находится где-то в хранилище улик, а всего лишь точная копия.

Он перешел к следующей витрине, в которой находилась копия журнала «Музееведение», удостоверение личности работника музея, забрызганное кровью, и канцелярский нож.

– Марго Грин, – сказал Диоген, продолжая свой рассказ.

В следующем каркасе находилось рукописное письмо из нескольких страниц, подписанное «A. Пендлтон». Кроме того рядом с ним висела дорогая женская сумочка.

– Виола Маскелене, – пояснил Диоген тем же странным, пустым голосом. – С ней не очень хорошо получилось.

Сейчас, шагая гораздо быстрее, он миновал еще нескольких экспонатов, висящих по периметру обсидианового пространства, и направился к витринам на третьей стене: кристалл хрусталя, в котором находилось нечто похожее на алмазный песок, меморандум из тюрьмы Херкмур…

Констанс вдруг остановилась. В середине третьей стены находилась рамка с пропитанным кровью атласным лоскутом и наполовину выпитым бокалом зеленоватого ликера со слабым следом помады на ободке.

Она резко повернулась и взглянула на Диогена.

– Это ты, – просто сказал он.

– Я увидела достаточно, – бросила она, резко прошагав мимо него и направившись к выходу, не глядя на другие рамки.

Мгновенно Диоген рванул наперерез. Он опередил ее, и, пока она обходила последнюю четвертую стену, встал между ней и дверью, блокируя ей путь.

– Подожди, – сказал он. – Взгляни, ты еще не все увидела.

И он указал на оставшиеся витрины.

После нескольких мгновений нерешительности она все же согласилась. За исключением первой, в которой находился некролог, окровавленный скальпель и декоративный веер из стран Центральной Америки, витрины на этой стене были пусты.

– Я изменился, – сказал он, – и на этот раз тон его голоса был не совсем холодным и безликим: вся эта ситуация его явно взволновала. – Я снова изменился. Я остановился. Разве ты не понимаешь, Констанс? Хотя это и не являлось моим первоначальным намерением, когда я начал хранить все эти трофеи, это место стало, как я и говорил, моим «Музеем Позора». Он ведет хронику моих преступлений – как успешных, так и безуспешных – как некие гарантии того, чтобы я никогда, никогда не смел возвращаться к старому образу жизни. Но создал я его еще по одной причине: в качестве предохранительного клапана. Я знал, что, если я когда-нибудь почувствую что мои старые… желания и потребности начнут рваться наружу, все, что мне нужно будет сделать, это прийти сюда.

Констанс отвернулась от него, не совсем уверенная, что именно она блокирует внутри себя – его слова или ее двойственную реакцию на них. Она поняла, что ее взгляд упирается в последнюю занятую рамку: ту самую, в которой находился скальпель, веер и некролог. Некролог был о выдающемся кардиохирурге, докторе Грабене, который стал жертвой маньяка-мясника. Некролог оплакивал невосполнимую утрату науки и человечества в связи с этой смертью. Он был датирован всего лишь четырьмя днями ранее.