Читать «Бес искусства. Невероятная история одного арт-проекта» онлайн - страница 25

– Ладно, – сдался Мухин. – Сходим. Любопытно посмотреть, что у тебя за жена такая. Но помни – насчет призраков ты слово дал. Завтра же к ним.

– Боря! Не давал я слова!

– Тогда прощай!

– Ну хорошо-хорошо, обещаю!

– А раз обещаешь – вперед, к Гале!

Мухин встал и, стараясь держаться прямо, двинулся к выходу из полуподвала мимо коллег по искусству.

– Бедюха, ты куда? Туалет же не там! – крикнул ему вслед волосатый черт.

Остальные заржали.

Беда дернул плечами, но не обернулся.

– Ну, рассказывай! – скомандовал он, когда вышли на Миллионную.

И Валя рассказал, как он победил Стендаля.

* * *

– В общем, Галя меня возле Петра подобрала. Я там милостыню просил, потому что идти мне после Кондрашкиного шоу было совсем некуда. Знаешь в Москве памятник Петру Первому, который на реке стоит? Ну вот, а рядом с ним – вход в парк городской скульптуры. «Музеон» называется. Там у ворот еще Аполлон такой мордатый на лире бренчит, а две музы его слушают. Вот на этом месте я и сидел. Прислонюсь, бывало, к Аполлону, чтобы не видеть ни рожу его, ни муз этих долбаных, ни городскую скульптуру, и перед глазами у меня – один Петр Великий. Огромный! Страшный! Уродливый, как моя жизнь! И пока смотрю я на это идолище усатое, Стендаль сидит тихо-тихо. Не тошнит, не корчит, не выворачивает, а напротив, тепло внутри, словно выпил граммов сто пятьдесят. Но как только отвернешься – снова все по новой. А надо тебе сказать, Бедюша, что там хоть и центр города, но точка для попрошайного бизнеса совсем никудышная. Пешком никто не ходит, одни машины туда-сюда шмыгают. Так что конкурентов у меня не было, и даже менты не сильно драли за место. В общем, прижился я там. Сижу себе тихо, а если из парка кто-то выйдет или, наоборот, зайдет посмотреть на художественную скульптуру, то, бывает, подаст копеечку. Немного выходило, конечно, но мне ведь миллионов и не нужно.

И вот однажды – я и день помню, восьмого сентября это было – останавливается вдруг такси, и выходит оттуда она. То есть сначала я ее не увидел, просто почувствовал, что рядом человек стоит, а глаз не поднимаю, потому как нищему всяко лучше вниз смотреть. И слышу я тут, Бедюша, ангельский голосок: «Привет, чистюля!» Ну я, конечно, удивился. «Кто это чистюля?» – спрашиваю. А надо тебе сказать, Боря, что я к тому времени сильно опустился. Ну прямо скажем – превратился в бомжа, и пахло от меня, как бомжу полагается. «Куртка эта пока и правда не очень грязная, – говорю я небесному голосу, глаз по-прежнему не поднимая, – но вы, девушка, все-таки близко не подходите. А если пожалели инвалида, то бросьте монетку и езжайте себе дальше с богом». А она отвечает, как равному: «Вы, – говорит, – ничего не понимаете. Вы внутри весь чистый. В вас темного совсем ничего нет». Тут я глаза и поднял. Поднял я глаза, Борька, и с тех пор ни на кого другого, кроме нее, уже не смотрел. Вот придем сейчас, сам все поймешь.

А Галя мне вдруг говорит: «Вставайте, Валентин Андреич, хватит дурака валять». У меня, конечно, челюсть отвалилась, а она смеется: «Не удивляйтесь, я все про вас знаю». Я, говорит, ученый исследователь, и как раз такими, как вы, со Стендалем то есть в анамнезе, занимаюсь. Случай ваш известный и даже был опубликован в научном журнале. Насилу вас разыскала.