Читать «Бес искусства. Невероятная история одного арт-проекта» онлайн - страница 101

– А почему ни у кого срок не указан?

– Срок, Бедюша, тут у всех один – вечность. Хотя некоторым дали и по две.

– И что, они всё так и терпят? Не ропщут?

– А на что им жаловаться? У них тут собрания бывают, выборы. Декларации разные принимают, за права борются. Мы всячески поддерживаем.

– А поощрения?

– Ну а как же! Премии даем регулярно. Премий у нас сколько хочешь. Имени любой звезды с Аллеи Славы можно получить. Даже имени самого себя. Но только им быстро надоедает. Сначала награждают друг друга, радуются, а потом очень тихие становятся. Закукливаются, так сказать. Вон как тот.

И он указал на площадку, где происходило какое-то столпотворение.

– Пойдем глянем! Там самый перф идет!

Подойдя ближе, Беда увидел, что на пятачке собралось великое множество бесов. Все они были в капюшонах с заячьими ушами и бешено колотили лапками, как по барабану, по чему-то, завернутому в рогожу. Количество зайцев увеличивалось с каждой минутой: заслышав сигнал, подбегали все новые и тоже принимались стучать, призывая товарищей.

– Что это?

– Уголок Бойса. В тюке, стало быть, собственной персоной маэстро Йозеф Бойс, автор бессмертного перформанса «Как объяснять картины мертвому зайцу». Весь в сале, как полагается. Рогожей обернут, чтоб не пачкался.

– А как перф называется?

– «Мертвый заяц созывает друзей».

Когда количество зайцев достигло критической точки, раздался чпокающий звук, словно открыли бутылку, – и бесы мигом исчезли. Бойс осторожно высунул голову из рогожи и длинно выругался по-немецки. Беда этого языка не знал, но общее содержание понял: маэстро выражал недовольство миром в целом, включая ад со всеми его кругами.

И тут за спиной Мухина вспыхнул ярчайший свет. Бойс тут же втянул голову в свой тюк, как черепаха, и перестал шевелиться.

Беда обернулся.

– А вот и Сам явился грешным нам! – торжественно провозгласил Синькин. – Дошли до центра, стало быть, с тобою. Ничего, если я дальше белым стихом?

– Валяй.

– Вмурован в лед по пояс Люцифер. Все пасти у могучего раскрыты. А пастей ровно двести сорок шесть. Все, как одна, висят на длинных шеях. И пыхают искусственным огнем.

Беда сильно прищурился и разглядел, какие головы носит дьявол в этом месте.

– Уорхолы?

– Точно!

Двести сорок шесть совершенно одинаковых голов, украшенных белокурыми челками, волновались, как море, покачиваясь на длинных шеях.

– Внимание! – раздалось вдруг в ушах. – Через пять минут музей закрывается. Просим всех проследовать к выходу. Attention, please! Our museum is now closing, please proceed to the exit.

Головы Уорхолов дружно повернулись и посмотрели прямо на Беду. Тот попятился и спросил дрогнувшим голосом:

– А где выход?

Вместо ответа Уорхолы открыли пасти и показали двести сорок шесть раздвоенных языков. Мухин в ужасе обернулся, намереваясь бежать, но увидел, что Синькин загораживает тропу, по которой они сюда пришли. Точнее говоря, это был уже не совсем Синькин и даже совсем не Синькин. Это был еще один Люцифер – огромный демон, за спиной которого стремительно росли черные перепончатые крылья – точь-в-точь как в давнем ночном кошмаре.