Читать «Хранитель детских и собачьих душ» онлайн - страница 141

Как бы то ни было, нельзя стоять на месте. Если усталый мозг отказывался служить своему хозяину, то ноги пока что были в порядке. Он двинулся навстречу огням, туда, где сверкали витрины магазинов и зажигались первые фонари. Деревья проводили его чуть слышным шелестом, в котором Тимофееву слышалось предостережение. Ему хотелось сейчас быть в толпе, оказаться среди людей, затеряться в безликой массе, равнодушном теле тысячеглазой инфузории. Но, вспомнив, с какой легкостью ведьмы выследили его в троллейбусе, он раздумал.

В бытность студентом Тимофеев с удовольствием посещал занятия по психологии, поэтому знал, что на смену любому, самому яркому всплеску эмоций неизбежно приходит апатия. Несколько минут (или часов?) назад ему отчаянно хотелось действовать, бежать, прятаться, инстинкт самосохранения непрерывно подталкивал его, сжимая сердце в груди холодными тисками отчаяния. А теперь – все, как отрезало. Походка отяжелела, накатила усталость. Он рад был бы просто сесть на скамейку в парке и сидеть, пока неведомые хищницы не найдут его. Тимофеев отчетливо представил, как садится на скамейку, по щиколотку утопая в сухих листьях, и закрывает глаза в ожидании смерти. Теплые пульсирующие толчки крови успокаивают, принося желанное забвение, это будет похоже на плеск волн, или как если бы лежать в ванной, расслабившись, и тогда, быть может, он даже не заметит, как придут охотницы, не услышит, как приглушенно чвакнет его перегрызенное горло, или позвоночник хрустнет и взорвется короткой и окончательной вспышкой боли, сломавшись под ударом когтистой лапы.

Но вот беда – он был реалистом. Накопившийся за долгие годы пессимизм, разбросанный по всем потайным местечкам его мозга, не давал ему никакой возможности расслабиться. Легкой смерти не будет. Смерть вообще не бывает легкой. Они будут играть с ним долго, умерщвляя по частям. Так и будет.

Тимофеев поймал себя на мысли, что эти незнакомые улицы, по которым он плутал, все же чем-то смутно знакомы ему. Ощущение дежа вю было настолько ярким, что он приостановился, и оторопело покрутил головой. Овощной магазин, аптека, частный лицей, затем – подъезд жилого дома, опять магазин, на этот раз обувной. «Сейчас будет церковь», – подумал Тимофеев. Свернув за угол, он увидел ее. Лепные ангелы на стене, укрытые за металлической оградой, простирали руки вверх, один держал арфу, другой – трубу. Под самым куполом узким причудливым шрифтом шла надпись «Церковь Воскресения Господня». Тимофеев испытал чувство, подобное тому, что испытывает команда корабля, завидев порт. Он поспешил к воротам, переходя с торопливого шага на бег. Уж в церкви-то проклятые твари его не достанут! Он схватился за оградку и толкнул дверь. Напрасно. Церковь была заперта. Внутри него все сжалось от разочарования, а где-то на периферии сознания, глубоко внутри, раздался насмешливый хохот. Не то чтобы громкий хохот, а так, злобное ехидное хихиканье. Даже лепные ангелы, казалось, глядели на него с сожалением, как врач на тяжелобольного, обреченного на смерть пациента.