Читать «И не пытайтесь! Древняя мудрость, современная наука и искусство спонтанности» онлайн - страница 72

У Лао-цзы доминирующая метафора естественности, безыскусности – необработанный кусок дерева. Мэн-цзы заменяет этот статичный образ динамичным: природа подобна ростку, который сам хочет расти в определенном направлении, ему просто нужно помочь. Примитивное бездействие, которое прославляет Лао-цзы, не является настоящей естественностью: оно подавляет наклонности человека. Мэн-цзы хотел возделанной естественности, а не первобытной природы. Для него, как и для Конфуция, любое годное состояние у-вэй требовало усилий и тренировки. Разница в том, что Мэн-цзы считал, что все мы в душе обладаем четырьмя ростками нравственного у-вэй. Хотя после рождения мы не безусловно добры, мы все же склонны к добру, как ростки пшеницы способны стать взрослыми растениями, если создать правильные условия и обеспечить им уход. Чтобы быть непринужденно добрым, нужно развить эти наклонности под руководством мудрого учителя, играющего роль знающего земледельца. Нужно в правильное время добавлять удобрения, по необходимости пропалывать и обеспечивать регулярный полив.

Вспомните историю про ребенка и колодец. Рассказывая об этом мысленном эксперименте, Мэн-цзы уже начинает возделывание. Он предлагает представить эту сцену и проанализировать нашу эмоциональную реакцию. Будет ли нас беспокоить наша репутация? Нет. Будем ли мы беспокоиться, что крик ребенка станет нас раздражать? Нет. Что мы почувствуем? Чистое сострадание, тревогу и эмпатию. Это первое задание земледельца у-вэй: выделить ростки добродетели и научиться отличать их от сорняков. Далее нужно помочь им расти. Иными словами, опознав стремление к у-вэй, которого мы хотим добиться, нужно сосредоточиться на нем, усиливать и углублять его.

То, как конкретно это происходит, показано в выдающемся диалоге Мэн-цзы и князя Сюань-вана. Сюань-ван из Ци был тираном. Его подданные жили в постоянном страхе, страдая от непосильных податей, несправедливого суда, произвольных трудовых повинностей и рекрутчины. Мэн-цзы прибыл к его двору, чтобы попытаться исправить поведение князя, и рассказывал ему об обязанностях истинного конфуцианского правителя. Оба понимали, что, несмотря на титул, Сюань очень далек от этого идеала. Мэн-цзы не преуспел. Последним аргументом Сюань-вана стало то, что он просто не способен быть добрым. Его вообще не заботит жизнь простых людей. Его склонности порочны, и он ничего не может сделать, чтобы это изменить. Ему нравится умножать свою славу в войнах с соседями, охотиться и пировать.
Мэн-цзы ответил историей, которую услышал от одного из министров князя. Однажды, как говорил министр, быка вели на заклание, чтобы кровью освятить новый колокол. Князь якобы заявил, что не может вынести ужаса животного – его трепета, словно у невиновного, которого ведут на казнь, – и приказал заменить быка бараном.