Читать «И не пытайтесь! Древняя мудрость, современная наука и искусство спонтанности» онлайн - страница 32

Поэтому у-вэй – это нечто большее, чем просто опыт индивида, самосовершенствующегося во время соревнований по триатлону “Айронмен” или преодолевающего новый уровень в “Тетрисе”. У-вэй подразумевает растворение “я” в чем-либо, что больше тебя и что можно разделить с другими. Для тех, кто не разделяет веру древних китайцев в Небо и Путь, природа Великого Единого – системы ценностей, которая придает форму и смысл опыту у-вэй, – варьирует от группы к группе, даже от индивида к индивиду и от мгновения к мгновению. Однако такая система должна быть больше личности. Важной чертой у-вэй является то, что это состояние относится не только к психическому опыту индивида, но и к его социальным связям.

Теперь мы имеем представление, как духовная и социальная природа у-вэй раскрывает ту грань спонтанности, которую игнорирует современная психология. Однако мы не задали важный вопрос. Находиться в состоянии у-вэй прекрасно. Всем хочется иметь чуть-чуть дэ, чтобы облегчить себе жизнь в мире социальных связей. Но как приобрести эти качества? Как постараться не стараться?

Древнекитайские философы, к счастью, не просто описали состояние непринужденного совершенства, но и разработали ряд культурных практик, ментальных техник и физических упражнений для достижения спонтанности правильного сорта. Как мы увидим, они колебались между старанием (работай над собой, и достигнешь у-вэй) и не-старанием (перестань стараться, и у-вэй придет). Мы начнем с Конфуция и его последователя Сюнь-цзы, предложивших первую и лучшую из стратегий старания, в противовес которой появились все остальные стратегии.

Глава 3

Изо всех сил не стараться: об “отделке и полировке” личности

Один из моих любимых сюжетов в книге “Лунь юй” – обманчиво простой рассказ о том, как вел себя Конфуций, принимая слепого учителя музыки. Слепцы в старом Китае нередко становились музыкантами. Это, с одной стороны, позволяло им преуспеть, с другой стороны, считалось, что слух у них тоньше, чем у зрячих. Скорее всего, учителя музыки в дом Конфуция привел его помощник и оставил на попечение мудреца. В Китае музыканты, даже гениальные, жили не так, как нынешние рок-звезды или оперные дивы: они считались обслугой, сравнительно низкой по положению, и должны были держаться в тени. Но Конфуцием музыкант, несмотря на его положение, был немедленно принят и окружен заботой:

Когда музыкант Мянь, придя к Учителю, приблизился к ступеням, Учитель сказал:

– Это ступени!

Подойдя с ним к постланным для сидения циновкам, Учитель сказал:

– Это циновки.

После того, как все уселись, Учитель ему сообщил:

– Здесь сидит такой-то, там – такой-то.

Когда музыкант Мянь ушел, Цзычжан спросил:

– Так надо общаться с музыкантами?

– Да, так именно и надо помогать слепому музыканту, – ответил Учитель.

Суть в том, чтобы продемонстрировать не обращение с гостем определенного ранга, а у-вэй конфуцианского благородного мужа. Заметьте, насколько лаконичен Конфуций, отказывающийся от обычного поведения (как правило, отчужденного и церемонного) хозяина, особенно по отношению к нижестоящим, чтобы с изяществом и уважением (но без суетливости и снисходительности) встретить слепого гостя.