Читать «Музыканты в зеркале медицины» онлайн - страница 13

Но совершено особое место занимают занятия техникой игры на фортепиано, буквально захватывавшие его. Под руководством своего чудесного учителя Живного он ежедневно часами упражнялся за инструментом, причем уделял особое внимание растяжке своих пальцев. Подобно Роберту Шуману, он пытался достичь наибольшего эффекта с помощью особого приспособления, а именно самостоятельно вырезанных кусочков дерева, которые на ночь закреплял между пальцев. Однако когда стало ясно, что Живный едва ли сможет научить его еще чему-либо, отец в 1822 году поручил дальнейшее музыкальное образование высокоодаренного и прославившегося в качестве «вундеркинда» сына своему другу Йозефу Эльснеру, который к этому моменту стал директором Варшавской консерватории. Эльснер, родом из Гроткау в Немецкой Силезии, был разносторонним музыкантом. Он не только играл на скрипке и дирижировал, но также плодотворно сочинял и мог преподать своему ученику гармонию и контрапункт, что называется, из первых рук. В юном ученике он мгновенно распознал гения и позволил ему идти собственным путем, естественно, под бдительным и направляющим оком опытного учителя. Критикам такой методики он говорил: «Оставьте его в покое! Он идет необычными путями, ибо обладает необычайным талантом. Он не придерживается испытанного метода, но у него есть собственный метод, и в его произведениях обнаружится нечто столь оригинальное, чего вы не найдете ни у кого другого». Собственно, в исполнительском мастерстве Шопен многое почерпнул у Вильгельма Вюрфеля, выдающегося пианиста, который в 1826 году покинул Варшаву для того, чтобы занять должность капельмейстера венского театра «Ам Кернтнертор». Вюрфель также познакомил Шопена с игрой на органе.

Успехи Шопена в игре на фортепиано были феноменальны. Уже в четырнадцать лет он усовершенствовал технику Гуммеля и Вебера, с поразительной легкостью покоряя всю клавиатуру фортепиано и, кроме того, применяя орнаментику как важное выразительное средство. О его фортепианном мастерстве того времени можно судить по газетным заметкам, согласно которым он с легкостью исполнял столь сложные в техническом отношении фортепианные концерты Гуммеля, Мошелеса и Калькбреннера. За время учебы в Варшавском лицее он сочинил также немало произведений, преимущественно мазурок и полонезов. Если в ранних полонезах он в основном подражал современным ему польским композиторам, то теперь его образцом стали полонезы Вильгельма Фридемана Баха, которые в творчестве Шопена получили дальнейшее развитие. В это время он начинает писать мазурки, то есть впервые вступает в пределы той художественной танцевальной формы, которая навсегда будет связана с именем Шопена, ибо до него этого жанра вообще не существовало. Наибольший успех в те годы принесло ему рондо до минор, написанное в 1825 году. Позднее он счел, что это произведение достойно открыть собрание его сочинений как op. 1.