Читать «Северный богатырь. Живой мертвец» онлайн - страница 74

Багреев удивленно взглянул на Савелова и громко захохотал:

— Ты про Ерему, а я про Фому! Пойдем лучше к воеводе ужинать!

XXVI

Недоступное

— Нет, ты уж постой на службе, — сказал на другое утро воевода Багрееву, видя, что тот уже собрался в путь.

— Возок-то готов? — нетерпеливо спросил поручик.

— Возок-то готов и все, что нужно, уложено: и снедь всякая, и шубы, и сапоги, ежели холодно будет.

— А Катя… Екатерина?

— И она готова. Только ей что? Она — еретичка. А без тебя невозможно. Уж сделай милость! Вот и приятель твой тоже, — и воевода низко поклонился.

Багреев поморщился, Ему хотелось скорее уехать, скорее остаться вдвоем с девушкой, но в то же время он понимал, что не может не быть на торжественной службе, устроенной воеводой. Он согласился, и воевода, потребовав возок, повез и его, и Савелова в Софийский собор.

Народ валом валил на площадь и радостно шумел, зная про уготовленное угощение. Звон колоколов мешался с говором — и Багреев чувствовал праздничное настроение.

«Воистину ведь радость, — думал он, — воевода это хорошо делает. Беспременно доложу про то Меншикову».

Савелов тоже развеселился.

В храме их поставили на красные места, и торжественность службы, после долгого времени походной жизни, тоже отрадно подействовала на Багреева.

Наконец служба окончилась. На площади раздались исступленные крики.

— Ну, теперь еду! — решительно сказал Багреев.

— Не смею держать, — произнес воевода.

— А друг твой ужо с нами выпьет во здравие царя! — заговорили кругом Багреева.

Он вернулся и стал торопить отъездом.

Просторная бричка на широких полозьях, так как кругом уже выпал снег, была вся почти заполнена плетенками, лукошками, сулеями и мягкой рухлядью, среди которой были и шуба, и просто медвежья шкура. Багреев с довольным видом улыбнулся. Таковы были обычаи того времени, что всякий чуть выдающийся человек получал от низшего подарки и не считал этого для себя унижением.

— Ну, ведите Катерину! — весело приказал он холопам и смущенно покраснел, взглянув на Савелова.

Но тот и не заметил смущения друга, весь занятый своими думами о потерянной невесте.

Екатерина сошла, закутанная в пуховый платок, в легкой телогрейке.

— Садись! — ответил Багреев, помогая ей сесть в возок. — Хорошо ли тебе?

— Как царице! — смеясь ответила Екатерина.

Багреев обернулся к Савелову и крепко обнял его.

— Ну, пошли тебе Бог! — сказал он. — В марте увидимся.

— Ежели не найду ее… — глухо заговорил Савелов и вдруг заплакал, а затем добавил: — Теперь мне еще тяжелее будет!

— Ну, полно! Как не найтись? Не иголка! — сказал растроганный Багреев и, еще раз поцеловав Савелова, влез в бричку и крикнул: — Пошел!

— Господи Иисусе Христе! Ну-у! — произнес возница и замахнулся на коней.

Бричка помчалась. Конь Багреева, привязанный к облучку за повод, быстро двигал ногами, фыркая и прядя ушами.

Багреев склонился к Екатерине и спросил ее:

— Тепло тебе? Ловко сидеть?

Она молча кивнула и прижалась к его плечу плечом.

— А как я рад! — воскликнул Багреев, вспыхнув.

— Чему? — тихо спросила Екатерина.

— Да тому, что с тобой еду! Хоть неделю, да вместе. Я ведь тебя как увидел, так полюбил, — произнес он, задыхаясь, и спросил: — А я, скажи, люб тебе? А?