Читать «Северный богатырь. Живой мертвец» онлайн - страница 64

Они вошли в приказ, а оттуда в застенок и сели за стол. Заплечный мастер со своими молодцами низко поклонился воеводе.

— Агафошка тут? — спросил боярин.

— У нас, боярин!

— Ну, и его волоките, — сказал боярин, — а после него татей да бабку-ведьму. Ну!

Молодцы зашлепали босыми ногами и через пять минут приволокли в сарай Агафошку. Тот вырвался из их рук и бросился на колени перед воеводою.

— Государь, боярин, милостивец, — завопил он, — доколе терзать меня и предавать мукам!

— Встань, встань, — сердито закричал воевода, — чего воешь? По обычаю сыск делаю. Может, у тебя на Пряхова месть какая… Эй, кобылку!..

— Милостивец! — закричал Агафошка, но в тот же миг один из молодцов ловко ухватил его за руки и одним махом положил себе на спину, притянув его руки.

Палач взял в руки плеть.

— Ну, засыпь ему десять! — добродушно сказал воевода.

— Ой! — заорал Агафошка, но в тот же миг раздался всплеск удара.

— Так, так, по-дедовскому: доносчику первый кнут! — говорил воевода и, подав знак палачу, сказал: — Ну, теперь показывай все чередом, как и что.

Агафошка начал снова свой донос.

— Стой! — закричал дьяк, — сначала ты сказывал: «Государю, кроме табачников, никого не надоть», а ныне говоришь: «Царю, мол, только табачники и надобны». Путаешь!

— Дай еще десять, — сказал воевода.

— Ой, милостивцы! Ой, светы! Господи Иисусе! — заорал Агафошка.

— Как же говорил? — допытывался дьяк.

— Помню только табачников поминал! Ой! Ой!

— Ну-ка еще! — сказал дьяк.

— Будет! — заметил воевода, — отпусти его!

Помощник палача сбросил Агафошку с плеч, и тот, как куль, хлопнулся наземь.

— Слышь, ты, — сказал ему воевода, — тебя сегодня вместе с Пряховым в Москву отправлю. Там, гляди, все упомни. Не растряси дорогой! Уберите его. А теперь татей!..

Агафошку убрали и на его место втащили двух разбойников, закованных в тяжелые железа. Начался страшный допрос с пыткой огнем и железом. Разбойников сменила старуха, обвиняемая в колдовстве.

Наконец утомленный воевода ушел в приказную избу и приказал привести Пряхова.

— Ну, Василий Агафоныч, — сказал он купцу, — не обессудь! Что мог сделать — сделал. Не стегнул тебя ни раза даже, а больше не могу…

— Твоя власть, — глухо произнес Пряхов.

— Не то! — остановил его воевода. — Я и теперь тебя не трону, а по указу должен в Москву послать. Сегодня ночью и тронешься. Дам телегу, двух солдат по наряду да Агафошку — и с Богом!

Пряхов еще ниже опустил голову. Немало слыхал он рассказов про Ромодановского да Преображенский приказ и понял, что теперь для него уже нет спасения.

Воеводе стало жалко его.

— Поди сюда, поди! — поманил он его пальцем и, когда Пряхов приблизился, сказал: — Ты не того… не кручинься! Ночи-то, вишь, темные да ненастные, а мои молодцы не ох что за молодцы! Чего не бывает!.. Так-то-с! — и он похлопал Пряхова по плечу.

Тот встрепенулся и с благодарностью взглянул на воеводу.

— Так-то-с! — добродушно засмеялся тот и вдруг сердито крикнул: — Уведите колодника!

Стояла темная осенняя ночь. Ни зги не было видно, и, гремя колесами, скрипя и качаясь, медленно тащилась по дороге грузная телега, в которой сидели Пряхов с Агафошкой и два солдата.