Читать «Северный богатырь. Живой мертвец» онлайн - страница 63
Андрей Ефимович Зарин
— Смилуйся, — воскликнул Грудкин, — ведь там загубят хозяина.
— Вестимо, — сказал воевода, — да я-то что же могу? Я — человек подневольный! — и он развел руками.
Грудкин вздохнул, а затем тихо проговорил:
— Казны-то, казны у хозяина! Неужели она ни к чему?
Воевода словно встрепенулся.
— Эх, парень! Прости, не знаю, как величать тебя…
— Петр.
— Эх, Петр! Я вот твоего хозяина всей душой люблю и зато царский наказ преступаю: ни ему виски, ни ему батогов. Преступаю, а ответ — ох, какой держать могу за это! А теперь сам суди, как его в Москву не отправить?
Наступило молчание.
— У нас мошна, у тебя голова, воевода! — сказал Грудкин.
— Так-то оно так, — задумчиво проговорил воевода и вдруг оживился: — Ну, ин! Вот что я для твоего хозяина надумал. Слушай, придвинься ближе!
Грудкин придвинулся, и воевода стал торопливо шептать ему сиплым голосом, время от времени пристукивая по столу волосатым кулачищем.
По мере того как он говорил, лицо Грудкина прояснялось. Он все оживленнее кивал головой и наконец радостно вскочил с лавки и низко поклонился воеводе.
— Все понял! А как тебя благодарить за то, воевода?
— Меня-то? — добродушно ответил тот. — Ну, это сам Василий Агафонович тебе скажет Иди же!
Грудкин поклонился еще раз.
— Сегодня вечером? — спросил он.
— Да! — ответил воевода.
Грудкин поклонился чуть не до земли и радостный выбежал на двор. Воевода поглядел ему вслед и тихо засмеялся: «Всем хорошо будет!»
Грудкин въехал на городской двор дома Пряхова, распорядился хозяйством и погнал коня в лес, к скиту.
Вечером он опять сидел с Еремеичем и женщиной. На этот раз они совещались долго и оживленно.
— Вот видишь, как ладно все вышло! — сказала женщина.
— Ладно, да не совсем, — заметил Еремеич.
— Ну, там видно будет! — возразил Грудкин, — а пока слава Богу!
XXIII
Доносчику первый кнут
Воевода оправился, ухмыльнулся и, позвав холопа, приказал подать ему кафтан, посох да шапку, причем добавил:
— Да покличь ко мне дьяка! Наверно, он в приказе!
Холоп помог облачиться боярину и потом бегом пустился за дьяком.
Пока воевода застегивал ворот да петли на кафтане, холоп уже обернулся и впустил в горницу маленького толстяка с бритой бородой и плутовскими глазами навыкате. Сизый нос обличал в нем склонность к выпивке, сиплый голос — недавнее угощение.
— Звал, боярин? Много лет тебе здравствовать!
— Здравствуй, Кузьмич! — ответил воевода. — А звал я тебя вот для чего. Напиши отписочку, с коей мы этого Пряхова с Агафошкою вместе в Москву пошлем.
— А сыск, боярин?
— А ну его, Кузьмич! Сыска с него делать не будем. Сыщем с этого Агафошки, и все. Оно и по правилу: доносчику — первый кнут. А теперь пойдем, что ли! Да ты не куксись — и тебе перепадет, не бойся!
— Я и то мерекаю, боярин. С чего нам аршинника особливо беречь? Ну, а коли так — иное выходит дело! — и дьяк сипло засмеялся.
— Ну, то-то и есть, — сказал боярин, — идем!