Читать «Хам и хамелеоны. Том 2» онлайн - страница 57

Шел девятый час, когда за Веселиновым пришел посыльный. Командир требовал капитана к себе. Веселинов снял с посыльного стружку: выходить по одному за ворота части запрещалось. В оправдание рядовой бормотал, что не хотел капитана подводить, ведь и его могли взгреть за отлучку с территории, в той же степени самовольную, — выходить за КП без особого распоряжения офицерам в этот час тоже не разрешалось. Капитан нехотя распрощался и нехотя же удалился вместе с солдатиком…

В начале одиннадцатого подвыпившая компания вывалила на улицу. Ингуш проводил офицеров к калитке, сопровождая прощание объятиями и добрыми напутствиями.

После духоты, табачного дыма и водки голова на воздухе у всех шла кругом. Бездонное звездное небо неудержимо кренилось и уплывало в сторону, туда, где над черными контурами полуразрушенных зданий, зияющих дырами безжизненных окон, висел остроконечный серп — четкий и, казалось, добела раскаленный, такой, какого никогда не увидишь в небе Центральной России. Даже в форме месяца проступало что-то угрожающее. На юго-востоке ночной горизонт то и дело озарялся беззвучными всполохами, как будто кто-то пытался раздуть в темноте тлеющие угли. Если бы не зима и не мороз, вспышки могли сойти за грозовые молнии, рассекающие ночь где-то очень далеко, откуда раскаты грома не долетают. Тишину, висевшую над городскими развалинами, нарушало разве что лязганье гусениц, периодически доносившееся со стороны соседнего блокпоста. И эта тишина задворок — без собачьего лая, без шума машин — удручала своей неестественностью. Не меньше, чем иллюминация над горизонтом, в десятках километров в стороне, где рвались снаряды. Странно было даже подумать, что по ночам землю и воздух где-то совсем недалеко разносит и рвет на куски.

Старший прапорщик, поторапливая остальных, шел впереди. Рябцев со старшим лейтенантом с трудом поспевали следом. Из-за гололеда приходилось хвататься друг за друга. Бурбезу пытались придержать, но он лишь настойчиво прибавлял шагу…

Часть четвертая

ХАМ И ХАМЕЛЕОНЫ

Аз же глаголю вам не противиться злу…

Матерьялист Диалектович, как Фоербаха прозвала клиентура, съезжавшаяся в его клуб на ночные партии покера, порцию любимой гречневой каши доедал на одном дыхании. Отослав официанта, Фоербах внимал болтовне присевшего рядом гостя без видимой реакции, не отрывая глаз от тарелки.

Перевалило за час ночи, когда Поздняков Андрей Николаевич, состоятельный завсегдатай клуба, никогда не пропускавший пятничных партий, последовал за хозяином заведения в диванную, где тот устраивал себе перекуры, подальше от игрального зала и от назойливых картежников, и в который раз заговорил о Коле Лопухове. Аналогичную попытку Поздняков уже предпринял неделю назад, но в тот вечер Фоербах так и не понял, чего от него хотят. И опять Андрей Николаевич говорил о всякой всячине, и вот опять имя Лопухова всплыло как бы между прочим. Обсуждали совершенно отвлеченную тему — задолженность одного из игроков, с которым Поздняков поддерживал личные отношения вне клуба и ночных сборищ на Остоженке. Какое, спрашивается, отношение Лопухов имел к долгам Гришина? Да никакого.