Читать «Хам и хамелеоны. Том 2» онлайн - страница 108
Вячеслав Борисович Репин
Через минуту Степан, покряхтывая, встал, взял пустой котелок и хотел, было, идти, но замешкался.
— Жизнь, она, конечно, одна, зато длинная, — добавил он. — Ты посчитай, сколько дней, часов, минут. У тебя сейчас одно на уме: все они черти, душегубы. Разве нет? Я тебе скажу так: они тут ни при чем. Всё дело в нас. А у них традиции такие — лихачить, задираться, верхом ездить. На таких, как ты да я. Невесело, конечно. Битый небитого везет, так получается. Но не виновата лошадь, что четыре ноги у нее… Жизнь продолжается. Деревья шелестят. Утро наступает. Птицы щебечут. Понимаешь, что я хочу сказать?
— Кем ты раньше был? — впервые спросил Рябцев Степана о его прошлом. — Не всю ведь жизнь шабашил?
Степан опустил котелок на землю, сел на прежнее место, сложил на коленях свои тяжелые корявые руки и ответил:
— Дураком был.
— По профессии? — Губы Рябцева тронула улыбка.
— Может, и по профессии, кто его знает? Зато теперь — раб… Раб Божий. Вот тебе и профессия. Это состояние такое, понимаешь? Что дальше будет — не знаю. Ну и ничего, Ему виднее.
— Кому
— А кто его знает? Говорю — Ему! Ты б не умничал, ишь нашелся… Мир, небось, не мы с тобой придумали. Кто ж его сделал, если не Бог?.. Деревья, вон, шелестят — не каждое само по себе, а как в хоре. Кто их заставляет? Ветер? А он кто такой, ветер? Да никто! Раб он! Такой же, как ты и я. Все мы — рабы! А хозяин один на всех… — Дядя Степа замолчал и насупился, но затем всё же пояснил: — Ну а когда совсем невмоготу становится, они мне и говорят: эй, Степа, кончай дурака валять. Смотри по сторонам! И терпи! Вот я и терплю.
— Кто? Кто говорит? — опять не удержался Емельян.
Степан поморщился:
— Не знаю я, кто. Голоса…
— Какие еще голоса?
— Ну, голоса я слышу… Вот как тебя. Сижу и слышу. Если голос говорит: не делай этого, я и не делаю. А если совет дает какой, я всегда делаю, что он говорит.
— Да чей голос, Степан?
— Не знаю, говорят тебе! Бестолковый ты какой, просто сил нет!
— Что они тебе говорят, эти голоса?
— Твое место здесь, говорят. Здесь и живи, как человек. А завтра — то будет завтра… Может, и не будет завтра никакого. Так когда же человеком становиться, если не сегодня?
С минуту все молчали.
— Всё ясно с тобой… Поехала у тебя крыша, дядь Степ, вот мое мнение, — разочарованно заключил Емельян. — Не слушал бы ты их, голоса эти, да и всё.
Степан сощурился, многозначительным молчанием давая понять, что не нуждается ни в чьих советах.
— Может, и поехала. А может, и нет. Только ты сам не знаешь, что говоришь. Мели Емеля — твоя неделя! Сколько лет я живу среди них. А ты вон всего ничего, и уже — посмотри на себя — в дохляка превратился! А чего ты хотел? Ведь не веришь ни во что…