Читать «Звёздная болезнь, или Зрелые годы мизантропа. Том 2» онлайн - страница 353
Вячеслав Борисович Репин
Вчера получил тоскливое письмо от М. В жизни ее всё опять кверху дном. Еще и умудряется убиваться из-за меня! Вряд ли она верит в мою болезнь. Но я и раньше в этом сомневался.
Опять прислала мне Г. Джеймса, опять статьи. Некоторые ничего, особенно посвященные Тургеневу. Листал этот чтив после обеда, прохлаждаясь в шезлонге под каштаном. Стояла духота, пахло грозой.
Есть всё-таки в буржуазности что-то удушливое, наподобие слишком сильного запаха цветов — например, болотных — перед дождем…
Читал и удивлялся тому, как американец может столь тонко разбираться в русских. Откуда такая проницательность? А впрочем, это встречается чаще, чем мы думаем. Как ни странно, именно за пределами России наталкиваешься иногда на поразительно глубокий взгляд на русскую культуру и на понимание ее значения. Вне географии и геополитики, конечно. На этом поприще Россия проиграла и пропустила всё, что только можно проиграть за один раз, сделав слишком большую ставку.
Но здесь, конечно, пропасть, одно непонимание. Попробуй объясни сегодня самим русским, что привязанность внешнего мира к России, и не только христианского, тонкое ощущение ее культуры — не такое уж редкое явление. И даже несмотря на внешнюю враждебность, которая направлена, в сущности, на варварское наследие семнадцатого года. Но чему тут удивляться? Как вообще можно относиться к преступлениям, совершенным в России в этом веке? И всё это во имя высоких, а то и высочайших целей? Оглядываясь, волосы встают дыбом. От этого и страх. От этого и враждебность. Но она направлена не на русскость как таковую.
Всё это станет явным потом, когда всё окончательно развалится. Как Римская империя, на куски. А континент наш перекроят новые границы. Только думать об этом жутко…
День пролетел как-то незаметно, впустую. С утра копался в саду. Обедал за одним столом с Рембо, чернокожим мордоворотом. Он не переставал чесать языком, травил анекдоты про бельгийцев, сопровождая концовку такими бурными и довольно заразительными вспышками хохота, что можно было разглядеть его воспаленные миндалины.
По радио — джаз, что-то нудно-причмокивающее. Вокруг — мертвая тишина, а за окном давно ночь.
Вчера думал о том, что, если бы в этой стране не было Средиземноморья, атлантического побережья, культуры, связанной с морем, всей этой литоральной пестроты с пляжными зонтами, толкотней на променадах, рыбными базарами, где можно купить черта с рогами, если бы не было всего этого дикого изобилия, которое количественно уже не измеришь, это явления иного порядка, — то я бы никогда не смог здесь жить. Поразительно, но факт: французская культура обладает невероятным по своей силе свойством поглощать, ассимилировать. В этом, конечно, ее неизмеримое достоинство. Но порабощает она и своими низменными сторонами. Всё то, что есть в ней языческого, не говоря о типичных национальных изъянах, таких как недоразвитость чувства собственного достоинства, малодушие, чего французы и сами иногда стыдятся, — всё это бывает невыносимо, гнетет, нарывает в душе. Иногда даже кажется, что ее внешние данные, какой-то поразительный лоск, свойственный этой культуре, дарованы ей воистину для охмурения. Ну разве не так? Ведь противостоять ей невозможно. Она опутывает по рукам и ногам. Она любит кормить с ложечки. Так что не сразу и поймешь, что тебя пичкают подслащенными ядами.
