Читать «Звёздная болезнь, или Зрелые годы мизантропа. Том 1» онлайн - страница 194

Петр по-прежнему молчал. Но по глазам его было заметно, что, несмотря на его несогласие со сказанным, разговор разбередил в нем какую-ту жилку.

— Когда не брезгуешь малым, в придачу обязательно получаешь большое. Обратное заканчивается крахом. Когда вы слишком много желаете человеку, а точнее, много ждете от него, он становится отвратителен своей ограниченностью. Из-за своих невысоких запросов. Из-за того, что вдруг обнаруживается, что он не хочет быть на высоте, не хочет играть ту роль, которую вы ему отвели. Железное правило! Но вы снова скажете, что я развожу на пустом месте… как в последний раз? — Вельмонт перевела дух и тоже теперь молчала.

Такого высказывания Петр за собой не помнил.

— В отношении себя это, наверное, единственно правильный подход, — сказал он. — А в отношении других — вряд ли.

Августина Вельмонт внесла в комнату поднос с кофейником и посудой. С той же молниеносностью, что и в свое первое появление, пройдя к захламленному столику у тахты, она ловкими и быстрыми жестами, точно профессиональная служанка, освободила столик от бумаг и стала расставлять посуду. В глаза бросалось что-то почтительно отстраненное и насмешливое в ее лице, особенно когда она поворачивалась в профиль. Дочь была осведомлена о делах матери?

Вскользь предупредив, что собирается ненадолго выйти из дому, Августина Вельмонт, не прощаясь, покинула гостиную, и Петр неожиданно для себя произнес то, чего не собирался говорить:

— Я пришел к вам, Шарлотта, чтобы положить конец нашим благим начинаниям. В той форме, в которую это выливалось до сих пор, меня это не устраивает.

Вельмонт сняла очки и с выражением превосходства, не то поруганного достоинства посверлила его глазами, после чего без всякого удивления произнесла:

— Что же, вас можно понять. Сколько вам сахару?

— Не уверен, что вы понимаете.

Пес, успевший занять прежнее место на тахте, опять издал рычание.

— Да замолчи ты наконец! Тебя тут еще не хватало! — осадила Вельмонт бедлингтона. Не сводя с рук гостя стеклянных глазок, пес поджал уши, и хозяйка, качая головой, принялась излагать прибереженные на самый конец упреки: — На кого вы так разобиделись? На меня? На паршивую овцу Гюго? Или на весь мир?.. Если на меня, то не стоит того. Если на старика — еще глупее. А если на весь мир…

— Шарлотта, у меня нет такого, как у вас… Этого вашего заряда. Да и не было никогда. Я никого не собирался спасать от потопа. Предлагая внести свою лепту, я и не думал подписываться… вы меня простите… под хартией ходячих добродетелей. И неслучайно оказался в болоте. А вы умудряетесь снимать с меня стружку за то, что я залез, видите ли, в трясину по самые уши, и уверены, что мне нравится в ней сидеть… Чем я занимаюсь уже третий месяц? Этот живописец — лишь один пример. Остальные ваши поручения такие же. Я считаю, что главная ошибка, а может быть, и ошибка всего вашего благотворительного содружества… — еще не высказав главного, Петр сожалел о том, что начал говорить на эту тему, — ошибка в том, что вы пытаетесь расфасовывать ваши добродетели, дозируете их. Пятью хлебами пять тысяч решили накормить?.. Кого-нибудь одного могли бы — я уверен. А вот пять тысяч… Не верю в это. Отсюда и все эти полумеры. Вся эта, простите еще раз, болтовня.