Читать «Звёздная болезнь, или Зрелые годы мизантропа. Том 1» онлайн - страница 157

— Может, не стоит пороть горячку? — попыталась она удержать Вертягина.

Вертягин выдержал паузу и заметил:

— Да нет никакой горячки. Мы же договорились.

— Что же… По поводу счета… У меня нет под рукой реквизитов. Я могу вам перезвонить через полчаса?

— Да, конечно. Но лучше вечером… Я не прошу у вас объяснений, куда и на что пойдет эта сумма, — добавил он. — Но я могу рассчитывать на подтверждение? Что сумма получена. Просто для бухгалтерии…

— Я попрошу, чтобы вам выслали квитанцию и всё остальное. Я вам говорила, что вы сможете списать эту сумму из налоговой декларации?

— Буду иметь в виду.

— Хорошо. Куда вам звонить, в кабинет или домой?

— Домой. Мой домашний телефон у вас остался?

Вельмонт замешкалась, и, прежде чем они распрощались, Петр вновь продиктовал ей все номера телефонов, по которым его можно было застать.

На званый воскресный обед, устраиваемый Шарлоттой Вельмонт у себя дома, несмотря на возобновленное через пару дней приглашение, Петр так и не поехал. Хотя бы в этой, еще новой для него ситуации ему хотелось избежать недоразумений и особенно фальши в отношениях…

Среди недели Вельмонт позвонила ему вновь, чтобы сообщить о получении денежного перевода. Ее известили о том, что он сделал перевод не в двадцать и не в тридцать, а в сорок тысяч франков. Поблагодарив за пожертвование — на ее взгляд, щедрое, — она предлагала договориться поточнее о дне, когда они смогли бы поехать вместе в дом престарелых, о котором она говорила за ужином на Елисейских Полях. И они условились о встрече на ближайший понедельник…

К шести часам Петр заехал за Вельмонт к парку Бютт-Шомон, и оттуда меньше чем за час они добрались в западный пригород Сен-Клу.

С улиц тихого, зеленого квартала, застроенного частными домами, открывался хороший вид на город. Воздух казался здесь чище, чем в городе. Как и в Гарне, здесь уже чувствовалась осень. Сады за оградами успели пожелтеть. И даже цвет зданий и тротуаров, по которым стелился мягкий солнечный свет, имел иной, чем в городе, более золотистый оттенок.

Въехав в парк, они обогнули круглый газон, в центре которого вздымался исполинский каштан, и вырулили на площадку, расположенную неподалеку от входа. Несколько пожилых людей, обступивших скамью за газоном, развернулись к машине и наблюдали за ними. В безмолвной картине было что-то неожиданно скорбное.

Высокий особняк, еще не успевший стать обветшалым, по крайней мере не до такой степени, чтобы претендовать на статус старинного, рос прямо из городских улиц, на самом краю склона, спускавшегося к Сене, но при этом оказывался ниже уровня соседних жилых зданий, фасады которых с обеих сторон возвышались над парком. К основному корпусу примыкало два крыла, пристройки, окруженные газонами, а дальше, книзу, расходились аллеи, разделенные клумбами. Парк был отгорожен от проезжей части стеной можжевельника и сирени. Всё тонуло в тени. Стояла тишина. И шум листвы, доносящийся от пышных крон исполинских каштанов, немного завораживал.